Пекло - Джим Чайковски (2019)

Тодор вспомнил, как в детстве боялся волков. Однажды, пробираясь через лес на закате, он наткнулся на полусъеденный труп оленя: разорванное тело, торчащие наружу внутренности, трава, пропитанная кровью… И тут же раздался многоголосый волчий вой. Не помня себя, мальчик бросился домой. Волков он не видел: должно быть, они за ним и не гнались. Но, прибежав домой, обнаружил, что обмочил штаны. С той поры призрачный вой волков и их бесшумные шаги на мягких лапах нередко преследовали его во снах.

Вспомнив об этом сейчас, Тодор обратил задумчивый взгляд за распахнутые главные ворота. На север, в сторону моря, тянулась заснеженная горная гряда. Вдали виднелись несколько столбов дыма: они указывали на деревушку Сугуррамурди, одно из нескольких селений, разбросанных по этим отдаленным и глухим местам. Здесь же находилась и его родная деревня; но отца уже не было в живых, и Тодору незачем было туда возвращаться.

Теперь мой дом – здесь.

Он повернулся и поднял глаза на массивное здание – настоящий замок с красной черепичной крышей. Высокая островерхая колокольня хранит колокол, некогда украшавший собор Сантъяго де Компостела в соседней Галисии. Стены крепости изваяны из того же камня, что и близлежащие горы: под облупившимся слоем штукатурки и краски кое-где можно различить массивные каменные блоки, свидетельствующие об истинной природе этих нерушимых стен.

Крепость принадлежит семье инквизитора уже пять столетий – с тех времен, когда Томас Торквемада железной дланью правил испанской инквизицией.

Когда же, наконец, вернутся былые времена – времена святости и истинного благочестия?

Твердо зная, что возвращение этих времен недалеко, что он сам ускорит его приход, Тодор направился ко входу в замок. Инквизитор прибывает через час, к его приезду все должно быть готово. Мендозу вместе с адским устройством Тодор отправил вперед, а сам задержался, чтобы перевязать раны. Однако он хотел убедиться, что больше промашек не будет. Да, Тодору удалось поставить Париж на колени – но не удалось нанести растленному городу последний удар. Каким-то образом враги сумели восстановить контроль над атомной станцией в Ножане и спасти ее от взрыва.

При воспоминании об этом лицо его горело от стыда – и тот жег куда сильнее огня.

Нет, он больше не разочарует Великого инквизитора! Особенно после того, как в Святую Палату в Сан-Себастьяне вторглись власти, и руководитель «Тигля» едва не попал им в руки. Тодор хорошо помнил эту Палату – помнил, как преклонял там колени еще ребенком, как там получил из рук Великого инквизитора титул «фамилиар». Только после этого он был допущен к темным тайнам: узнал о том, что там происходит, о кровавых жертвоприношениях, о чистках. Да и последний свой приказ он получил в этой Святой Палате, в подвале старинного особняка, в тайной беседе с инквизитором, когда тот объяснил, что Тодору придется сделать ради блага мира и церкви.

Ты – воин Божий. Ты не ведаешь ни страха, ни пощады. Так докажи это – стреляй без колебаний, без тени сожаления!

Инквизитор смотрел на него стальным взглядом – и Тодор не оплошал. Не подвел.

Не подведет и сейчас.

Он шел по холлу замка, и его шаги по истертым полам красного дерева гулко отдавались в тишине. Ревел огонь в камине, таком огромном, что туда мог бы въехать всадник на лошади. У противоположной стены высились до потолка полки, уставленные старинными книгами. На стенах висели картины маслом, полотна старых испанских мастеров. Тодор знал имена этих художников; по пыльным книгам на полках он изучал историю своей великой страны, порой – сидя бок о бок или стоя плечом к плечу с самим Великим инквизитором.

Тодор шел вперед, и с каждым шагом решимость его крепла. С высоко поднятой головой, гордясь своим положением и целью, ступил он на лестницу, ведущую в подвал, и начал спускаться вниз.

Отец, видишь ли ты, чего добился твой сын?