Кухтеринские бриллианты - Михаил Черненок (2018)

Сумеречным февральским вечером 1917 года Серапион Глухов растапливал в кабинете хозяина изразцовый камин. Сам Гайдамаков подошел к одному из окон кабинета, чтобы задернуть бархатную штору, перед тем как зажечь подвешенную к потолку лампу-молнию. Начавшаяся с утра безобидная поземка теперь вихрила разгулявшимся лютым бураном. В мутно-сером месиве снега нельзя было разглядеть даже вмерзший в озерный лед паромный причал, обычно видимый из окна как на ладони.

Настроение Гайдамакова было сумрачным, под стать погоде. Невеселые, тревожные вести привозили в Березовку ямщики. Слухи распространялись один страшнее другого, и если верить им, то в России приближалось что-то страшное, похожее на библейский конец света. В долгие зимние вечера отставной штабс-капитан любил посумерничать с ночлежными ямщиками, стараясь разобраться в правдивости «расейских» новостей. Однако в последнее время и почтовые, и купеческие подводы почти перестали останавливаться на ночь в Березовке. Наскоро перекусив в трактире, ямщики, не считаясь с усталостью лошадей, во всю мочь гнали к китайской границе и с такой же торопливостью возвращались обратно.

Задумчиво постояв у окна, Гайдамаков потянул было за штору, но внимание его привлекли две легкие добротные кошевы, устало въехавшие на постоялый двор. По тому, что ямщики не стали распрягать лошадей, а лишь, ослабив подпруги, надели им торбы с овсом, Гайдамаков догадался, что и на этот раз постоялые комнаты в его доме останутся пустыми. Заглядевшись на породистых лошадей, он вдруг окликнул работника:

— Серапион!.. Подойди на минутку.

Глухов оставил затопленный камин и подошел к хозяину.

— Узнаешь?… — не отрывая взгляда от лошадей, спросил Гайдамаков.

— По-моему, кухтеринские, из Томска, — ответил Серапион и удивился: — Куда в такую непогодь торопятся?…

— Похоже, на Восток, к Китаю путь держат…

В кабинет неслышно вошла Елизавета Казимировна. Зябко поведя плечами, она прижалась к мужу и тоже с любопытством стала смотреть, как из саней, неловко путаясь в длиннополых тулупах, выбираются седоки. Затем удивленно изогнула будто нарисованные, четкие брови и проговорила:

— Смотри, Петя, в каждой подводе по уряднику с ружьями. Золото в Китай везут, что ли?…

Гайдамаков промолчал, как будто не слышал вопроса. Легонько отстранив от себя жену и поцеловав ее в висок, заторопился встречать неожиданных гостей. Глухов пошел следом за хозяином. Когда они по широкой, устланной ковровой дорожкой, лестнице спустились со второго этажа в трактирный зал, проворный Цыган уже помогал вошедшим снимать тулупы. Завидев трактирщика, один из приехавших низко поклонился и, потирая озябшие руки, проговорил:

— Петру-свет-Григорьевичу наше купеческое…

— Здравствуй, Егорушка. Здравствуйте, желанные гости, — приветливо склонил голову Гайдамаков. — Чего лошадей не выпрягаете? Иль так спешите, что и пурга-буран, на ночь глядя, не пугает?…

Егорушка подышал в посиневшие ладони, быстро-быстро потер их друг о дружку и ответил уклончиво:

— Времена, Петр Григорьевич, дремать не позволяют.

— Барыши спешите хозяину заработать?

— Нынешние барыши — одни шиши. Того и гляди нагишом останешься, — опять слукавил Егорушка. Хитрые у купца Кухтерина были приказчики, никогда открыто правды не говорили.