Голубые глаза смотрели на собеседника с редкостным простодушием. Можно было подумать, что он ждет какого-то одобрения или признания того, что это весомый аргумент в его пользу.

Навиа пошевелился в кресле и упер ладони в подлокотники.

– Полагаю, – ответил он, – что никак иначе вы поступить и не могли.

Кирос энергично и резко двинул сверху вниз лысую загорелую голову. В рыже-седых зарослях бороды мелькнула печальная усмешка.

– Я знал, что вы поймете, – сказал он.

Навиа развел руками:

– Понять – это все, что я могу сделать для вас и для «Маунт-Касл».

– Ясно.

Кирос произнес это слово очень просто, спокойно и с покорностью судьбе, уставившись на свои веснушчатые руки, поглаживавшие козырек фуражки. Потом поднял глаза:

– По-прежнему намерены выйти в море раньше, чем я?

– Ну разумеется.

– А вы знаете, что тем самым нарушите международную конвенцию девятьсот седьмого года? – Кирос вытянул руку, словно держал невидимый текст. – Торговое судно, нашедшее убежище в нейтральном порту, имеет право сняться со швартовов на двадцать четыре часа раньше, чем боевой корабль, идущий под флагом враждебного государства.

– Мое правительство не распространяет положения конвенции на флот Республики.

– Ах вот как? Правительство?

– Именно так.

– И вы, стало быть, выйдете из Танжера первым?

Навиа взглянул на часы:

– Выйду через один час восемнадцать минут, – холодно сказал он. Потом повернул голову туда, где за окном тянулись причалы. – Часть команды отпустите на берег или все останутся на борту?

– Нескольких оставлю тут, – ответил Кирос, поколебавшись немного. – Но людей у меня хватит.

– Чтобы управляться в машинном отделении и маневрировать, я полагаю?

– Разумеется.

– И обслуживать орудие?

– И для этого тоже.

– Единственное, кстати, орудие.

На это Кирос ничего не сказал, и Навиа, выждав несколько секунд, добавил:

– У вас мало шансов. И вы сами это знаете.

Кирос задумчиво погладил бороду. Потом тряхнул головой, словно избавляясь от назойливых мыслей.

– А что бы вы сделали на моем месте? – спросил он вдруг.

Навиа откинул голову на спинку кресла. Он явно хотел выиграть время. Обдумать вопрос.

– Я не на вашем месте, – проговорил он сухо.

– А если бы все же оказались?

Ответом ему было молчание. Вновь заговорил Кирос:

– «Маунт-Касл» – хорошее судно.

Навиа едва сдержал улыбку.

– Что у тебя под командой, то и хорошо, – отозвался он.

– Вы надеетесь на туман, – сказал Кирос. – Мы тоже.

– Опять кошки-мышки.

– Разумеется.

– Туман рано или поздно рассеется, а путь в Черное море долог… И на пути этом рыщут итальянцы, а у меня на борту – хорошее радио. Так что у кошки на этот раз отросли длинные когти.

– Знаю.

Опять помолчали. Кирос задумчиво рассматривал свои руки. А может быть, сказал себе Фалько, ни о чем он особенно не думал. Разве что о скорости в узлах, о морских картах, о румбах и всяком таком-прочем. Он был на вид так спокоен, словно речь шла о самом заурядном плавании.

– Вы за этим меня позвали? – не без раздражения спросил Навиа. – Спросить, что бы я делал, если бы командовал «Маунт-Касл»?

– Нет, не за этим. – Вопрос показался Киросу обидным. – Я и так знаю, что бы вы сделали.

Он посмотрел на Фалько, немо и неподвижно стоявшего в углу. И как будто припомнив что-то, сказал офицеру:

– Надеюсь, вы не держите на меня зла за тот случай. Мой долг…

– Да вы не беспокойтесь, – сказал Навиа. – Каждый воюет в меру своего умения и разумения.

Кирос поднялся, подошел к нему. Навиа смотрел на него внимательно.