Ева - Артуро Перес-Реверте (2018)

Сеньор Навиа, сожалею, что наша последняя встреча завершилась так, как завершилась, однако надеюсь, что Вы войдете в мое положение. Виной тому – военные действия, которые я, как, надеюсь, и Вы, обязаны вести против своей воли. Я был бы Вам весьма признателен, если бы согласились встретиться со мной в последний раз. Через час я буду в конторе моего консигнатора, расположенной в порту прямо напротив причала, где стоят наши корабли. Ручаюсь Вам своим честным словом, что на этой встрече с моей стороны к Вам будет проявлено должное уважение, как, опять же надеюсь, и с Вашей – ко мне.

Фернандо Кирос Галан, капитан п/х «Маунт-Касл».

Фалько вернул листок и закурил.

– Как принято у порядочных людей, – заметил он саркастически.

– Да, в этом роде.

– Звучит убедительно.

Навиа, нахмурясь, перечел записку.

– Да. Звучит и выглядит… – Он сложил листок и спрятал в карман. – Поэтому я решил принять приглашение.

Они помолчали. Фалько сделал еще глоток. Моряк поглядел на карту и ткнул пальцем в какую-то точку на ней. Вероятно, там он собирался перехватить «Маунт-Касл».

– Туман может помочь ему скрыться?

– Да, рассеется не скоро… Может быть, продержится весь день. Видимость сократится до двухсот-трехсот метров, и судно трудно будет найти.

– И?..

– Но ведь и они увидят не больше, чем мы. Так что мы притаимся в тумане и будем искать их по звуку машины.

Повисла пауза. Навиа снова уставился в карту. Потом постучал ногтем по той же самой точке.

– Это шанс для них. И они не преминут им воспользоваться.

Он снял карту со стола, свернул в трубку и сунул под мышку. Потом взглянул на Фалько с любопытством:

– Хотите пойти со мной?

– На встречу с Киросом? – удивился Фалько – Полагаете, он согласится, чтобы я присутствовал?

– Едва ли будет возражать. А вам это может быть небезынтересно. Да и ему тоже. Обоим капитанам недурно бы иметь свидетеля.

– Вероятно, – согласился Фалько. – Чем бы дело ни кончилось, объяснений придется давать много.

Офицер глянул на часы и взял фуражку.

– Тогда идемте.

Они вышли в коридор, где Навиа отдал карту старшине в гетрах, и тот ее унес. По гудевшему под ногами металлическому трапу спустились на палубу.

– Вот только неизвестно, чем заняты сейчас большевистские агенты, которые были на борту у Кироса, – сказал офицер. – Ничего о них не знаю.

– Пусть вас это не беспокоит. С ними вопрос улажен.

После этих слов Навиа, остановившись, пытливо посмотрел на Фалько, благо в этот миг они оказались как раз под лампой в стеклянном колпаке, густо покрытом налетом морской соли.

– Улажен, – бесстрастно повторил Фалько.

Офицер еще посмотрел на него. Потом вздернул бровь:

– Когда мне вас рекомендовали, оказывается, не преувеличивали.

Фалько затянулся напоследок и швырнул окурок за борт.

– Каждый делает, что может.

– Прежде всего, – сказал Кирос, как бы подводя итог долгим размышлениям. – Прежде всего я – моряк.

Это утверждение выглядело неуместным или ненужным. Адресовано оно было Навиа, и тот кивнул. Славно как спелись, подумал Фалько. И решил, что станет невидимкой. Вернее – останется.

Оба капитана, держа фуражки на коленях, сидели в креслах напротив друг друга. В темно-синих форменных тужурках с золотыми галунами на обшлагах: у франкиста – поверх белой сорочки и галстука, у республиканца – поверх тонкого свитера с высоким воротом. За окном по-прежнему царствовали туман и тьма. Керосиновая лампа освещала лица моряков, оставляя в тени тот угол кабинета, где, прислонившись к стене, стоял Фалько. Он уже десять минут стоял так, молча и неподвижно, слушая диалог людей, которым спустя несколько часов предстояла схватка в открытом море.

– Прежде всего, – повторил Кирос.