Ева - Артуро Перес-Реверте (2018)

Ухватив ее за волосы и резко дернув назад, отчего она зарычала от боли, другой рукой ударил так, что ее подкинуло кверху. Вывернулся, высвободился и через мгновение оказался сверху. Снова ткнул ее кулаком в лицо, свалил на спину, прижимая к полу ее бьющееся тело.

Ева не сдавалась и продолжала сопротивляться. Упорно и яростно.

Он остановился на миг, глядя ей в глаза, мечущие искры из-под растрепанных волос, на искаженное яростью лицо в засохшей крови. На ноги, которыми она с пола пыталась его лягнуть.

Черт возьми, с восхищением подумал он. Будь она коровой, телилась бы только боевыми быками.

Он склонился к ней, предусмотрительно сохраняя дистанцию – не слишком низко, только чтобы звонкой оплеухой опрокинуть на бок. Потом оседлал, сильно стиснул ладонями ее шею так, что большие пальцы пришлись на то место, насчет которого инструктор из Тыргу-Муреш просветил его когда-то, что оно называется glomus caroticum: прижмешь на пятнадцать секунд – будет обморок, на минуту – смерть. Когда Фалько досчитал до пятнадцати и разжал руки, Ева была без чувств.

За спиной он услышал, как открылась дверь. На пороге с пистолетом в руке стоял Пакито Паук.

– На минуту не оставишь, – сказал он с насмешливым удивлением. – Что ж ты за размазня такая, а?

Фалько поднялся, потирая ушибленный лоб.

– Побудь-ка с ней… Можешь попросить себе кофе, если захочешь, но глаз с нее не спускай, пока не вернусь. У меня тут дела кое-какие.

– Что за чушь ты мелешь?! – замотал головой Паук. – С ней надо кончать. Если самому не с руки – давай я все сделаю. И с большим удовольствием.

Фалько очень медленно подошел к нему и очень медленно же произнес – раздельно и сухо:

– Если с ней что-нибудь случится – убью. Понял? Погляди мне в глаза. Убью.

15. Каждый делает, что может

Туман, плотневший с каждой минутой, обволакивал нижнюю часть города и сгущал сумерки. Фалько миновал улицу Дар-Баруд и прошел под аркой стены, разделявшей медину и порт.

Предъявил документы часовым из международной полиции и двинулся к причалам. Пропитывающая воздух влага оседала крошечными каплями на лице и волосах. Янтарные огни редких фонарей отблескивали на мокрой мостовой, и в их расплывающемся туманном свете виднелись пакгаузы, краны и смутные силуэты пришвартованных у стенки кораблей.

Еще двое жандармов заступили ему дорогу и осветили лицо электрическим фонариком.

– Куда направляетесь?

– На «Мартин Альварес». – Он снова предъявил документы. – У меня есть разрешение подняться на борт.

Миноносец стоял у причала крайним, и Фалько должен был пройти мимо «Маунт-Касл». Республиканский сухогруз, пришвартованный левым бортом, был погружен в темноту и огорожен рогатками с колючей проволокой. У керосинового фонаря на земле, освещавшего проход к трапу, топтались три-четыре фигуры с винтовками.

Зато миноносец с берега не охранял никто. Корабль – тоже левым бортом к тому же причалу – стоял чуть поодаль, шагах в тридцати от «Маунт-Касл». Можно было различить очертания мостика, надстройки и грозные стволы 120-мм орудий. Из трубы шел черный дым, исчезая в ночной туманной тьме.

Едва лишь Фалько ступил на сходни, сверху ударил луч фонаря и характерно клацнул затвор маузеровской винтовки.

– Стой, кто идет?

– Да здравствует Испания, – ответил он.

Через мгновение он уже был прижат спиной к переборке, и, покуда одна пара рук вертела его документы, другая проворно обшаривала его.

– При нем пистолет, – произнес чей-то голос.

– Забери, – ответил другой и позвал: – Вахтенного начальника к трапу!

По настилу палубы простучали шаги, и в свете лампы в стеклянном колпаке, помутневшем от морской соли, Фалько увидел белую фуражку и темную тужурку с двумя рядами золотых пуговиц.