Ева - Артуро Перес-Реверте (2018)

Мойра критическим взглядом окинула Паука. Тот выдержал осмотр, в свою очередь шныряя выпуклыми покрасневшими глазами по комнате. Куда девалась его щеголеватая опрятность! Он был в безобразном виде – маленький, грязный, с прижатыми к ране окровавленными носовыми платками под пиджаком, наброшенным на одно плечо, с измятой бабочкой, с всклокоченными крашеными волосами. Заморенный и понурый, он напоминал предателя, который появляется в фильме незадолго до титра «Конец». Помесь Адольфа Менжу с Петером Лорре.

– А это еще кто?

Мойра искалеченной рукой в рукаве халата показала на Паука. Фалько устало улыбнулся, доставая из кармана трубочку с кофе-аспирином:

– Это мой друг, и он тоже не танцует.

Струя мочи, лившаяся в унитаз, была розоватого цвета – с кровью. Ничего особо серьезного, подумал Фалько, хотя пройдет и не скоро. Кроме того, было больно глотать. Ева, конечно, отделала его на славу. Высочайший поражающий эффект у этой барышни, что уж тут говорить. А он на этот раз чуть-чуть не сыграл в ящик. Люди чаще всего не знают, какое ничтожное расстояние отделяет жизнь от смерти. Всего несколько миллиметров.

Из зеркала на него смотрело измученное, усталое лицо в каплях воды – он только что смыл с себя грязь. Глубоко и редко дыша, несколько мгновений вглядывался в свое отражение, стараясь узнать в этих чертах себя и мало-помалу обретая обычный облик. Рот был сжат так крепко, что губы морщились, зрачки, подобные стальным опилкам, не утеряли твердости. И на лице застыла суровая отчужденность, свойственная тем, кто минуту назад глядел в глаза дьяволу и мимоходом помог ему в его трудах.

Он неподвижно постоял так еще немного. Потом потряс головой, словно избавляясь от чего-то очень неприятного, и стал вытираться. Вышел в коридор и побрел в гостиную. Мойра лежала на диване с бутылкой и самокруткой, которую протянула Фалько, когда тот присел рядом. Он затянулся только раз и вернул. И закашлялся, когда дым проник в раздраженное горло.

– Ее здесь оставлять нельзя, – сказала Мойра.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем она. И это было непросто. Он очень медленно возвращался из какого-то далекого и опасного места.

– Мне нужен только час, – сказал он наконец.

Хрипловатый голос Мойры звучал холодней, чем обычно:

– У меня тут не тюрьма… Это мой дом. Я не желаю таких сложностей.

– Потерпи еще немножко. Это недолго, обещаю тебе.

Он попытался прикрыться своей чарующей улыбкой примерного мальчика, но Мойра взглянула на него с недоверием:

– Ты меня вынуждаешь одним махом отдавать тебе все долги.

– Знаю.

– Я живу в Танжере.

– Это будет тебе возмещено.

Теперь в ее глазах появилось презрение.

– Пошел к дьяволу!

– Знаешь, я был невдалеке. Только что оттуда.

– Мальчик мой, не надо фраз. Со мной это не проходит.

– Я ведь сказал, что возмещу тебе все неудобства…

– Ничего мне не надо возмещать! – В полупустом рукаве нетерпеливо дернулся обрубок руки. – Мне надо только, чтобы ты убрал отсюда эту шайку. И поскорей!

– Хорошо.

– И не тяни с этим, будь так добр.

Мойра отхлебнула перно, допив стакан. Потом снова предложила Фалько сигарету, но он качнул головой.

– Что ты собираешься делать с этой женщиной?

– Да ничего не собираюсь. Вернее, пока не решил еще. – Он помолчал. – Поговорю для начала.

Мойра закатилась очень недобрым смехом:

– Неужели еще не наговорились?

Она продолжала лукаво посмеиваться, явно угадав подоплеку. Только женщина, подумал Фалько, может смеяться так, говоря о другой женщине. Только тут давняя приязнь и преданность утыкаются в некий предел.

– И это она так отделала тебя и этого недомерка с жабьими глазами?