Ева - Артуро Перес-Реверте (2018)

– Меня уже установили?

Рексач вздрогнул, огляделся по сторонам и ответил, понизив голос:

– Не исключено. Но это не потому, что я…

– Мне бы очень хотелось знать, – сухо перебил его Фалько, – будут ли на борту «Маунт-Касл» Гаррисон и эта дама в том случае, если капитан Кирос решит выйти в море.

– Мы не перехватывали никаких сведений на этот счет. Но вы же знаете, как дисциплинированны коммунисты… Будет приказ – выполнят. Беда в том, что мы не знаем, какой им отдадут приказ.

Фалько осмысливал услышанное. Потом улыбнулся на манер бодрого волка, который нагулял аппетит и выходит из лесу.

– Не знаем, так узнаем, – сказал он.

Белесые глаза уставились на него удивленно. Фалько опасался, что Рексач, как человек очень неглупый, отгадает мысль, только начавшую зарождаться в голове. Но появившийся в этот миг официант переключил внимание на себя. Рексач тщательно изучил счет, поднял брови, попыхтел сигарой и взглянул на Фалько.

– Я сказал вам, что у меня здесь кредит, и сказал правду. Но вы… – он пододвинул Фалько подносик со счетом. – Вас ведь не затруднит…

– Да нет, – ответил Фалько, смиряясь со своей участью, и вытащил бумажник. – Не затруднит.

Из двойного арочного окна в мавританском стиле лился меркнущий сероватый свет.

Фалько, положив ногу на ногу, сидел чуть поодаль и размыкал губы лишь для того, чтобы левой рукой поднести к ним сигарету. По мере того как слабел вечерний свет, глубже становились тени на лицах двух мужчин перед ним.

– Естественно, – сказал Кирос.

Он произнес это слово безразличным тоном, но против обыкновения смотрел на собеседника прямо и пристально. Сидевший по другую сторону низкого столика с бутылками и бокалами капитан 2-го ранга Навиа, командир миноносца «Мартин Альварес», медленно наклонил голову, как бы давая понять, что понял скрытый смысл сказанного.

– Если так, мне добавить нечего, – сказал он значительно.

Оба моряка были в штатском. В верхний город они явились без опоздания, с интервалом в пять минут. Первым – высокий сухопарый Навиа, державшийся настороженно и не вынимавший правую руку из кармана плаща, оттянутого чем-то тяжелым, – Фалько мог бы поклясться, что пистолетом. Потом вразвалку, почти простодушно взирая на мир голубыми глазами, косолапо переставляя ноги в морских башмаках из белой парусины, пришел Кирос все в том же тесноватом пиджаке.

Прежде чем усесться в кожаные кресла, они не пожали друг другу руки. Мойра Николаос вместе с прислугой-мавританкой вскоре удалилась на другую половину дома. Хозяйничать пришлось Фалько, который поставил на инкрустированный столик коробку сигар, бутылку трехзвездочного «Хеннесcи», сифон и стаканы. Однако моряки ни к чему не притронулись. Они рассматривали друг друга скорее с любопытством, нежели враждебно.

– Ну да, – ответил Кирос после довольно длительного раздумья. – Мало что можно добавить.

Они уставились друг на друга так, словно каждый ждал, что другой свернет разговор, и Фалько подумал было, что нужно вмешаться, пока капитаны не встали и не разошлись. Однако инстинкт посоветовал ему молчать и не шевелиться. Любое несвоевременное движение или слово могло окончательно разрушить все.

– В последние семь месяцев у вас было много тяжелой работы, – вдруг сказал Навиа.

Кирос опять задумался на миг.

– Не без того, – сказал он.

– И, как я понял, справлялись вы с ней отлично. Показали просто чудеса изворотливости. Маневрировать здесь сложно.

– Сложно, – кивнул Кирос, как бы признавая объективную правоту собеседника.

– В Средиземном море простора мало.

– Слишком мало.

– Франкисты житья не дают? Дозоры шныряют?

– Не только франкисты. – Капитан сморщил лоб, словно припоминая. – Еще итальянские корабли и субмарины.

– Понимаю…

Несколько секунд Навиа сидел молча и неподвижно. Потом показал куда-то за окно, в сторону невидимого отсюда моря.