Сфера - Дэйв Эггерс (2014)

— И со мной бывало. Такова природа секретов. Когда секреты внутри — они как раковая опухоль, когда снаружи — безвредны.

— То есть вы считаете, что секретов быть не должно.

— Я годами об этом думаю, и мне так и не удалось придумать сценарий, где от секрета больше пользы, чем вреда. Секреты способствуют антисоциальному, аморальному и деструктивному поведению. Понимаешь, как это работает?

— Ну, пожалуй. Но…

— Знаешь, что сказала мне супруга много лет назад, когда мы поженились? Она сказала, что, когда мы расстаемся — скажем, я уезжаю в командировку, — я должен вести себя так, будто на меня смотрит объектив. Будто жена за мной наблюдает. Тогда это все, конечно, было в теории, и она отчасти шутила, но образ мне помогал. Оказавшись в комнате наедине с коллегой женского пола, я спрашивал себя: «Что подумала бы Кэрен, если б смотрела на нас через камеру слежения?» И это мягко диктовало мне дальнейшие поступки, не позволяло даже приблизиться к поведению, которым не была бы довольна она и не гордился бы я. Я оставался честным. Понимаешь?

— Понимаю, — сказала Мэй.

— Конечно, беспилотные автомобили решают массу проблем. Супруги всё лучше понимают, где была их половина, — в автомобилях ведутся логи. Но я вот о чем: а если бы мы все вели себя так, будто за нами наблюдают? Мы бы жили нравственнее. Если на человека смотрят, разве он поведет себя неэтично, аморально или противозаконно? Если его незаконные денежные транзакции отслеживаются? Если его телефонный шантаж записывается? Если его налет на бензоколонку снят дюжиной камер и при ограблении распознана даже его сетчатка? Если его походы налево десятком методов документированы?

— Я не знаю. Надо думать, все это сильно сократится.

— Мэй, нам наконец-то придется стать лучше. И я думаю, люди вздохнут с облегчением. Вся планета хором оглушительно вздохнет. Наконец-то, наконец-то мы сможем быть хорошими. В мире, где больше нельзя предпочесть зло, не останется выбора, кроме добра. Представляешь?

Мэй кивнула.

— И кстати, насчет облегчения — ты ничего не хочешь сказать, пока мы не закончили?

— Не знаю. Много всего, — ответила Мэй. — Но вы и так любезно потратили на меня кучу времени, и я…

— Мэй, ты не хочешь сообщить нечто конкретное, что ты скрываешь от меня с тех пор, как пришла в эту библиотеку?

Мэй тотчас поняла, что ложь не пройдет.

— Что я здесь уже бывала? — сказала она.

— Ты здесь уже бывала?

— Да.

— Но ты, когда пришла, дала мне понять, что нет.

— Меня приводила Энни. Сказала, это какой-то секрет. Я не знаю. Я не знала, как лучше. Как ни поступи, все не идеально. Я по-любому в беде.

Бейли улыбнулся весьма подчеркнуто:

— Да вот и нет. До беды нас доводит только ложь. Только сокрытое. Ну разумеется, я знал, что ты бывала здесь. Ты меня, право, недооцениваешь! Однако интересно, что ты об этом промолчала. Тем самым ты оттолкнула меня. Мэй, тайны между друзьями — точно океаны. Широки, глубоки, и мы в них тонем. Теперь я знаю твою тайну — тебе лучше или хуже?

— Лучше.

— Легче?

— Да, легче.

Мэй и впрямь полегчало — накатило что-то похожее на любовь. Работа по-прежнему есть, не нужно возвращаться в Лонгфилд, отец останется силен, на мать не ляжет тяжкое бремя — хотелось, чтобы Бейли взял ее на ручки, хотелось погрузиться в его мудрость и великодушие.