Плененные - Кай Майер (2019)

– Здание, которое стояло здесь раньше, тоже принадлежало нашей семье. Сорок лет назад его снесли, чтобы освободить место для… В общем, вот для этого: пассажа «Эмпирей». Он задумывался как островок парижского шика в Праге – по типу французских торговых пассажей. Довольно наглый плагиат. – София спрятала руки в карманы дубленки. – Открытие было запланировано на тысяча восемьсот девяносто второй год. Но до него так и не дошло. Уже во время строительства стали происходить всяческие несчастья. Несколько рабочих один за другим упали с галерей, один даже провалился сквозь стеклянную крышу. Когда помощник архитектора пришел инспектировать строительство, его проткнуло железным прутом. Таких несчастий было много, и в конце концов по городу поползли зловещие слухи. Те, кто планировал открыть тут магазин, стали массово разрывать контракты на помещения – все из-за дурной славы. Начался настоящий исход арендаторов – в конце концов ни одного не осталось. И тут в довершение всего от крыши отвалился кусок и упал на тротуар – прямо на проходивших мимо школьников. Это был конец. Октавианы смирились с безвозвратной потерей вложенных денег, отказались от всяких дальнейших планов и велели замуровать вход в здание. С тех пор внутрь никто не заходит, все почернело от грязи, витрины помутнели, пустые полки покрыты пылью.

Аура вошла вслед за Софией под аркаду дворца. Здесь уже сгустились сумерки, последние лучи солнца не проникали за колоннаду. София позвонила в колокольчик, и вскоре дверь открыл лакей в ливрее. Повеяло запахом сандалового дерева. Лакей был небольшого роста, плотный, с чопорным выражением на круглом лице.

– Мадам Люминик! – довольно прохладно поздоровался он. – Как приятно вас видеть.

– Добрый вечер, Якуб! – София сбросила пальто на руки лакею, глядя мимо него, в глубь холла. Белая мраморная лестница, изгибаясь, вела на галерею второго этажа. – Надеюсь, вы получили мою записку?

– Разумеется. Вы и ваша гостья сегодня примете участие в семейном ужине. Все готово. – Он повернулся к Ауре. – Добро пожаловать во дворец Октавианов.

– Благодарю.

К ним подбежала горничная, присела в торопливом реверансе и забрала у Якуба пальто.

– Нас никто не встречает? – удивилась София.

Лакей низко поклонился:

– С вашего позволения, я немедленно извещу его высокоблагородие, что вы изволили прибыть.

– Что могло заставить его провести целый вечер дома, а не в борделе на набережной?

– Надежда увидеть вас, я полагаю, – ответил Якуб. Ауре было неловко, но она не подала виду.

Когда лакей удалился, чтобы известить хозяев о прибытии гостей, София сказала:

– Терпеть меня не может. Но вообще-то Якуб – честный старый слуга. Он отлично знает, как Лудовико проводит вечера, – вероятно, даже где и с кем. И как Эстелла любит сладкий красный портвейн. Он терпит эксцентричные выходки Северина, а детям – они давно уже не дети, но я привыкла их так называть – по-прежнему вытирает носы, поскольку сами они так этому и не научились. Адам и Ода не отличаются ни самостоятельностью, ни особенной добродетелью.

– Что ж, типичная семья, судя по всему. И мне нужно запомнить все эти имена?

София покачала головой:

– Нет, это неблагодарное дело.

Перед входом висело необычное украшение: огромная деревянная женская фигура словно выступала прямо из стены. Казалось, женщина высовывается в прихожую из соседней комнаты через окошко. Фигура была обнаженная, соски на тяжелых грудях стояли торчком, обе руки вытянуты вперед. У нее не хватало трех пальцев на одной руке и двух на другой, а там, где должны быть глаза, кто-то грубо прошелся рашпилем.

– Это носовая фигура корабля?

София кивнула:

– Одна из родоначальниц Октавианов путешествовала вокруг света, была одной из первых женщин, открывавших новые земли. Она прошла по всем морям, и во всех музеях мира есть ее, скажем так, находки. Эта фигура украшала нос ее корабля.

Аура приподняла брови: