Семь смертей Эвелины Хардкасл - Стюарт Тёртон (2018)

Перелистываю обтрепанные страницы, покрытые столбиками дат – самые ранние девятнадцатилетней давности – и какими-то непонятными закорючками вместо слов.

Похоже, это шифр.

Между двумя последними страницами заложено письмо Эвелины.

Дорогая Эвелина!

Мистер Стэнуин рассказал мне о Ваших затруднениях, и я вполне понимаю Вашу озабоченность. Поведение Вашей матери внушает опасения, так что Вы правы, принимая меры предосторожности против ее дальнейших действий. Я готова предложить Вам свою помощь, но одних заверений мистера Стэнуина недостаточно. Хотелось бы получить свидетельство Вашего непосредственного участия. На фотографиях светской хроники у Вас на руке фамильный перстень с выгравированной на нем крепостью. Пришлите мне этот перстень, дабы подтвердить серьезность Ваших намерений.

С уважением,

Фелисити Мэддокс.

Судя по всему, Эвелина решила действовать с умом и не покоряться судьбе. Она заручилась помощью некой особы по имени Фелисити Мэддокс. Описание перстня с крепостью напоминает мне об изображении на записке. Значит, предостережение «Держитесь подальше от Миллисент Дарби» сделано Фелисити.

Телохранитель продолжает храпеть.

Никаких других сведений в письме не содержится. Я возвращаю его в блокнот и засовываю в карман.

– Хитрость – божья милость, – шепчу я, выходя из комнаты.

– Золотые слова, – звучит у меня за спиной.

Внезапная боль раскалывает голову, и я без чувств валюсь на пол.

27

День второй (продолжение)

Отхаркиваю кровь, алые капли окропляют подушку. Я снова в обличье дворецкого. Резко поднимаю голову, и боль пронзает все тело. В кресле Анны сидит Чумной Лекарь, закинув ногу на ногу; он тихонько постукивает пальцами по цилиндру у себя на коленях, останавливается, заметив, что я прихожу в себя.

– С возвращением, мистер Слоун, – произносит он; маска приглушает его слова.

Недоуменно кошусь на него и, с усилием подавив кашель, пытаюсь восстановить события этого дня. Когда я первый раз принял обличье дворецкого, было раннее утро. Я открыл дверь Беллу, а после этого столкнулся с Голдом, который меня избил. Второй раз я очутился в облике дворецкого минут через пятнадцать после побоев, когда меня везли в сторожку. В повозке со мной была Анна. Потом я очнулся примерно в полдень, и тогда мы с ней познакомились по-настоящему. Сейчас, судя по свету за окном, день еще не клонится к вечеру. Теперь все понятно. Анна предупреждала, что в каждом воплощении мне предстоит провести ровно сутки, но я не ожидал, что это произойдет частями.

Все это похоже на злую шутку.

Для разгадки преступления мне, как обещано, предоставили восемь обличий, вот только Белл труслив, дворецкий избит до полусмерти, Дональд Дэвис сбежал, Рейвенкорт – малоподвижный толстяк, а Дарби бестолков.

Все равно что заставить меня рыть яму лопатой из воробьев.

Чумной Лекарь склоняется ко мне. От маскарадного костюма пахнет чем-то затхлым, как на непроветриваемом чердаке.

– Наша прошлая беседа была очень краткой, – говорит он. – Мне захотелось услышать от вас подробный отчет о проделанной работе. Удалось ли вам обнаружить…

– Почему я в этом облике? – спрашиваю я, гримасничая от боли, которая молнией пронзает мне бок. – Зачем все эти воплощения? Рейвенкорт не способен пройти двух шагов, дворецкий обездвижен, а Дарби – просто чудовище. К чему такие сложности, если вы действительно хотите выпустить меня из Блэкхита? Неужели нет других вариантов – получше?

– Дело не в способностях, а в том, что все ваши воплощения так или иначе связаны с убийством Эвелины, – отвечает он. – И таким образом помогут вам его раскрыть.

– Они – подозреваемые?

– Скорее, свидетели.

Я зеваю, силы быстро улетучиваются. Наверное, доктор Дикки вколол мне очередную дозу снотворного. Такое ощущение, что меня выдавливают из этого тела.