Геном - А. Риддл (2020)

Вертолет сделал посадку, путники вышли на холодный декабрьский ночной воздух. Эйвери, опережая остальных, побежала осматривать самолеты. Она быстро прошла мимо четырех одномоторных турбовинтовых машин прямо к реактивному самолету с логотипом компании нефтегазопоисковой разведки. Название компании Пейтон слышала впервые.

– Сойдет! – воскликнула блондинка.

– Как далеко отсюда до Оксфорда? – засомневалась Пейтон.

– Не знаю. До Лондона четыре тысячи миль или около того.

Лин рассмотрела самолет.

– Оксфорд рядом с Лондоном. Я по два раза в неделю ездила туда поездом. Какая у него дальность полета?

– Это – «Гольфстрим-5», свыше шести тысяч морских миль или около двенадцати тысяч километров. Скорость тоже приличная – до 670 миль в час. Девяносто процентов скорости звука.

Адамс смерил девушку подозрительным взглядом.

– Точно такой же был у «Рубикона», – пояснила Эйвери.

Они заправили самолет и перетащили в него снаряжение. Обшарпанный салон наводил на мысль, что машина прослужила лет двадцать, не меньше. Однако двигатель завелся сразу, и самолет уверенно побежал по взлетной полосе.

Набрав нужную высоту, Эйвери включила автопилот и вышла в салон к пяти пассажирам.

– Итак, – спросила она, – о чем вы тут без меня судачили?

– О том, как чуть не замерзли насмерть, – буркнул Найджел.

Лин не удостоила реплику вниманием.

– Как я уже сказала, мы обнаружили на «Бигле» кости, но не в таком количестве, как я ожидала. – Она выждала, пока все навострят уши. – Тем не менее мы нашли зацепку.

Эйвери потерла переносицу.

– Хорошо, ведусь. В забеге объявлена лошадь по имени «Страшно загадочная штучка с борта затонувшей субмарины», ставлю штуку баксов. – Блондинка с нарочитым вызовом наклонила вперед корпус. – Надеюсь, ставка покрывает повторные забеги?

– Я рада видеть вас в приподнятом настроении, Эйвери, – ответила Лин. – Однако мы потеряли много людей, так что нам не до смеха.

Эйвери мгновенно посерьезнела.

Пейтон восхитило умение матери направлять ситуацию в нужное русло. В одно мгновение она заставила всех присутствующих слушать ее и чувствовать так и то, что ей было нужно.

Лин, не поднимая взгляд, продолжала:

– В кабинете внутри «Бигля» мы с Пейтон нашли фото одного наскального рисунка. – Она достала листок и пустила по кругу. – Обратите внимание на надпись с обратной стороны.

Получив изображение в свои руки, Пейтон перечитала надпись еще раз:

Do fidem me nullum librum

A. Liddell

Эйвери вернула снимок Лин.

– Я изучала латынь в одиннадцатом классе, без чужой помощи не справлюсь.

– На латыни только первая часть, – поправила Лин. – Это – начало очень старой клятвы. De fidum me nullum librum vel instrumentum aliamve quam rem ad bibliothecam pertinentem… Я тоже ее принимала. Почти тысячу лет этого завета придерживались величайшие мужи человечества, а также те, кто достаточно проявил себя, чтобы примкнуть к ним. Среди тех, кто произнес вслух или подписал эту клятву, пятьдесят восемь нобелевских лауреатов, двадцать семь премьер-министров Великобритании: Маргарет Тэтчер, Тони Блэйр, Дэвид Кэмерон, Тереза Мэй, премьер-министры Австралии и Канады, сэр Уолтер Рэли, Лоуренс Аравийский, Эйнштейн, Шредингер.

– Не может быть, – прошептала Эйвери.

– Может. Что касается писателей, список еще обширнее: Т. С.-Элиот, Грэм Грин, Кристофер Хитченс, Олдос Хаксли, Д. Р. Р. Толкин, Филип Пулман, К. С.-Льюис. Даже философы, такие как Джон Локк и Уильям Оккам.

– Который с бритвой? – уточнила Эйвери.

– Тот самый.

– И что это за клятва? – спросил Найджел.

– О защите знания.

– Каким способом?

– Предохранением книг от огня.

После слов Лин наступила полная тишина.