Геном - А. Риддл (2020)

– Я вижу мир, в котором играет роль только одно – сила нашего разума. И не важно, откуда ты и как ты выглядишь. В этом мире излечимы все раны, даже воображаемые. Человек сможет начать жизнь с нуля.

– Теперь ты понял. – Юрий поднялся. Дезмонд последовал его примеру. – Мы – те, кто строит этот мир. Ты с нами?

– До победного конца.

Юрий кивнул.

– Как конкретно работает «Зеркало»? – спросил Дезмонд.

Юрий долго рассказывал об одном из конклавов, который не был внесен в архив, дал описание устройства, от которого захватывало дух. Дезмонд задавал вопрос за вопросом, и всякий раз у Юрия находился готовый ответ. Значительную часть технологии еще предстояло разработать, но план действий уже существовал.

– Где мое место? – спросил Дезмонд.

– Скоро все узнаешь.

– С чего мы начнем?

– С любимых и близких, с тех, кого хотим спасти.

Перед внутренним взором Дезмонда мгновенно возникло улыбающееся женское лицо в рамке темных волос на фоне лунного света. Они лежат на расстеленном на песчаной дюне одеяле, с морского берега дует ветер, Пейтон целует Дезмонда с безудержной страстью. И вдруг – улыбка маленького ребенка, сидящего на детском стульчике, – последнее воспоминание о Коннере.

– Ты хотел бы снова увидеть своего брата?

* * *

Они арендовали машину; Дезмонд сидел за рулем, Юрий по памяти указывал дорогу. Маршрут пролегал севернее Аделаиды, по промзонам и неблагополучным районам. Ухоженные пригороды сменились дешевыми кабаками, запущенными торговыми центрами, а затем – складскими комплексами и автомастерскими. Они въехали в Порт-Аделаиду. Дезмонд не упускал ни одной подробности. Вот щит мусорной свалки севернее трассы А9. Вот рыбацкая пристань, железнодорожный вокзал и автобусные остановки.

– Ты знал, что он жил здесь все это время, – сказал вслух Дезмонд, а про себя мысленно добавил: «И все это время, пока я искал его, держал меня в неведении».

Однако Юрий откликнулся на немой упрек:

– Ничего удивительного. Ты не мог не искать его. Я бы на твоем месте действовал точно так же.

– Что случилось с Коннером после выписки из больницы?

Юрий молча смотрел сквозь ветровое стекло.

– Здесь поверни направо.

Многоэтажный жилой дом был в жалком состоянии, прорехи в крыше прикрывали куски брезента. На стоянке стояли мотоциклы и видавшие виды «крутые тачки».

– Остановись с задней стороны дома, – сказал Юрий.

Дезмонд выполнил указание и выключил двигатель, нажал дверную ручку.

– Не выходи.

Дезмонд бросил взгляд на Юрия. Тот тихо произнес:

– Сначала ты должен его увидеть.

Дезмонд озабоченно прикрыл дверцу. Он стал смотреть на выход из жилого комплекса, из которого выбегали спешащие на работу жильцы.

– Недолго осталось, – заметил Юрий.

«Интересно, узнаю ли я Коннера», – подумал Дезмонд. Как-никак двадцать лет прошло. Они разлучились, когда брат был грудным ребенком. Но у Дезмонда имелась и более поздняя информация. Ожоги третьей степени на более чем тридцати процентах поверхности тела! Увы, его брата, очевидно, трудно не узнать. Так и оказалось.

В тот пасмурный день в конце мая, в самом начале южноавстралийской зимы Дезмонд впервые увидел брата взрослым.

Коннер уныло спустился по лестнице из летней квартиры, грязный, с длинными волосами-сосульками, закрывающими лицо. Правая щека, подбородок и лоб покрывали толстые ожоговые шрамы. Губчатая плоть оттягивала вниз правое веко, делая лицо похожим на оплывшую под дождем фотографическую карточку с наполовину смытым, не поддающимся восстановлению изображением.

Коннер закурил сигарету, переложил ее в другую руку, чтобы натянуть трикотажную фуфайку с капюшоном и прикрыть ей красные пятна и ссадины на локтевом сгибе. Когда брат отошел от дома, Дезмонду пришла в голову догадка:

– Ты выбрал меня из-за него, не так ли? Ты все знал еще до того, как пришел ко мне в офис первый раз.