Безмолвие - Джон Харт (2020)

Оставив рисунки на кровати, Джек налил из бутылки и выпил чистого виски. Что бы там ни случилось с Берти Шоуолтер, оно явно преследовало ее многие годы. Набросков были сотни, если не тысячи. Джек наскоро просмотрел их еще раз, отбирая самые мрачные, самые необычные. Он пропустил встречу у Римера, но даже не думал об этом. Они захватили его целиком, эскизы с глядящими из ниоткуда глазами, падающим снегом и неясным намеком на движение. В конце Джек вернулся к мертвому оленю и замерзшему водопаду за ним. Взгляд его скользнул вверх по каменной грани и остановился на расколотом надвое дереве, венчавшем невысокий холмик. Он дотронулся до него пальцем и взглянул наконец на холодный угол в своем встревоженном сердце.

Джек знал это дерево.

Он видел его раньше.

Глава 19

Была уже ночь, когда Кри вернулась, прихрамывая, в город. Измотанная и напуганная, она, хотя прошел почти целый день, так и не нашла ответа на звенящий в голове вопрос.

Да что же такое я там видела?

Наверняка Кри знала только, что бежала от ворот, через туман и канавы, спотыкаясь и падая. И вот теперь вернулась в город, не понимая толком, где была и что делала. Даже машины, которые ее подвозили, стерлись из памяти. Вопросы… разговоры… забытые лица…

Еще за квартал она увидела свою многоэтажку, торчащую, как средний палец, выставленный в оскорбительном жесте терпевшему ее городу. Кри ненавидела эту башню. Ненавидела всю эту жизнь, изо дня в день. Но не сейчас.

Пройдя через грязный, замусоренный двор, Кри толкнула плечом стеклянную дверь и едва не упала в кабину лифта. За то время, пока он, поскрипывая, нес ее на двадцать третий этаж, она успела отдышаться и даже вытащила телефон, чтобы позвонить в полицию. Никаких чувств к Джонни Мерримону она не питала, но он либо уже умер, либо умирал.

– Черт…

Кри уже в восьмой раз сунула телефон в карман. И что сказать копам? Он уже был почти мертвый, когда я нашла его, а потом что-то ужасное утащило его в лес. Они решат, что она тронулась или под кайфом, а может, сама же его и убила. Среди копов есть же и сообразительные; кто-то прознает об их споре и сделает неверные выводы…

Нет, лучше не надо.

Мать сидела за столом в кухне со стаканом в руке. Она была пьянее, чем обычно, и казалась совсем маленькой на маленьком жестком стуле.

– Что с тобой?

– Упала. Это неважно.

– Выглядишь так, словно тебя волок за собой мул.

Кри сбросила с плеч рюкзак, и весь день прокатился по ней волной: кровь, ломаные кости, долгая поездка и сон, который и отправил ее в далекий путь. Было страшно, страшно до ужаса, и вот что она имела в жизни: бетонную коробку в развалюхе-многоэтажке и мать, то ли слишком беспечную, то ли слишком пьяную, но в любом случае неспособную понять, что мир ее дочери раскололся на куски.

– Достань немножко льда, ладно? – Мать подняла стакан и потрясла растаявшие кубики. – Ну же, давай. – Она снова тряхнула стакан.

Кри моргнула в наступившей паузе – и вдруг заплакала. Она увидела бабушку, свое детство, а потом представила прабабушку – с ослепшими глазами и покрытыми шрамами руками, представила, как та улыбалась и кивала и как она сама чувствовала себя ночами в большой, теплой постели.

– Зачем ты отправила меня туда? Мне было всего четыре года…

– Ты плачешь?

– Скажи – почему.

– Ну, это никакая не тайна. – Мать поставила на стол стакан и закурила сигарету. – Они так захотели. Старухи. Думали, что ты будешь особенной.

– Что это значит?

– Об этом их надо было спрашивать.

– Ладно, тогда поговорим о тебе. – Кри села, но отступать не намеревалась. – Почему ты сбежала?

– Что?

– Ты ушла оттуда в девятнадцать лет. Мы никогда об этом не говорили.

– Не говорили, потому что это не твое дело.

– Бабушка говорила, что ты боялась.