Холоднее войны - Чарльз Камминг (2016)

– Нет, не все, – быстро возразила она. – Это то, что ты вбил себе в голову, потому что альтернатива внушает тебе неодолимый страх.

– Господи. Ненавижу это умное молодое поколение. Когда вы успели обрести такую житейскую мудрость?

– Я не так уж и молода, Том.

Подошел официант и предложил им кофе. В один голос они отказались. Рэйчел бросила на Тома озорной взгляд. Видимо, в головах у обоих возникла одна и та же мысль.

– Может, попросим счет? – предложил Том, не сводя с нее глаз.

– Отличная идея.

Глава 35

Память о той ночи, о ее спокойствии и в то же время напряженности не отпускала Тома еще много дней. Он мотался между Анкарой и Стамбулом, прочесывал файл за файлом, вычитывал доклад за докладом об Уоллингере и Абакусе, но перед его внутренним взором стояли совсем другие видения, такие яркие, что кружилась голова: Рэйчел, их расставание, такое же невыносимое, как болезненное разочарование, сопровождавшее бесконечный набор улик, разгадок, хоть каких-нибудь ниточек…

Она улетела в Лондон на следующий день. Том, заваленный бумагами и занятый встречами, чувствовал себя как пассажир автобуса, застрявшего в пробке, – причем водитель ни в какую не соглашался позволить ему выйти между остановками. Он мог бы прекрасно анализировать доклады наружки и расшифровки разговоров в кабинете на Воксхолл-Кросс. Однако Амелия заставляла его оставаться в Стамбуле, куда он приехал с одним чемоданом одежды, и буквально выживать на скудной диете из имейлов и СМС от Рэйчел, которые становились все более и более редкими.

И несмотря на все это, Том работал эффективно и с большой отдачей. Читая частную электронную переписку Райана Клекнера, слушая его телефонные разговоры, наблюдая за ним на записях с видеокамер, он составил практически полную картину повседневной жизни Абакуса. Он быстро установил, что в Стамбуле было не меньше пяти женщин, с которыми симпатичный американец одновременно имел сексуальные отношения. С особым вниманием он перечитал переписку Клекнера с Рэйчел, которая завязалась после той самой вечеринки в баре Bleu в честь дня его рождения. Он искал намеки на взаимную симпатию, какие-то особые словечки, особый тон. Вторгаться в частную жизнь Рэйчел, хотя бы и не по личной инициативе, а потому, что этого требовала крайне сложная и важная операция, было неприятно. Том чувствовал, что ступает на скользкую территорию неэтичного поведения, которое в конце концов повлечет за собой тяжелые последствия. Однако самец-соперник в нем ликовал, потому что, если Клекнер и возымел к Рэйчел какое-то влечение на похоронах, оно, судя по всему, уже прошло. Поэтому Том с радостью отложил информацию о Рэйчел в сторону – шпионить за ней больше не было никакой нужды.

Просматривая список друзей Клекнера в «Фейсбуке», Том наконец-то наткнулся на совпадение. Эбру Эльдем, журналистка двадцати девяти лет из Cumhuriyet, попавшая в прошлом месяце за решетку за «террористическую деятельность», оказывается, знала Клекнера более чем близко. К тому же она являлась источником Джима Чейтера – хотя и сама об этом не подозревала, – снабжая его сплетнями и слухами с вечеринок не слишком высокого пошиба и различных конференций. Чейтер здорово разозлился, когда турецкое правительство решило «закрыть» Эльдем, и даже жаловался на это Уоллингеру. Том позвонил Эльзе, которая на тот момент находилась в Милане, и попросил ее взломать аккаунт Эльдем на «Фейсбуке» и найти любые доказательства ее отношений с Клекнером. Через два часа Эльза прислала несколько страниц распечаток их переписки, из которой было очевидно, что эти двое были любовниками.

Из комнаты для переговоров в Стамбуле Том немедленно позвонил Амелии в Лондон. Она была у себя в кабинете.

– Ты знала, что Абакус имел связь с одним из источников Джима Чейтера?

– Знала.

Том словно рухнул с небес на землю. Амелия не проявила к нарытым им сведениям никакого интереса.