Добрая самаритянка - Джон Маррс (2021)

– Нет! Я расскажу папе о том, что ты заставила меня сделать.

– Прежде чем это сделать, вспомни кое-что, – спокойно ответила я. – Ты начала все это. Твоя дурацкая школьная влюбленность запустила цепь событий. Драгоценный папочка и так уже опозорен неприятностями, в которые ты его втянула, так что представляю, каково ему будет услышать это. А когда в полиции и в школе узнают, что ты солгала, тебе придется снова менять школу и, вероятно, подвергнуться судебному преследованию за ложное обвинение. Отец вряд ли что-то сможет сделать, чтобы защитить тебя от этого. Но ты уже достаточно взрослая, чтобы попасть в тюрьму для малолетних преступников, верно? Одному богу известно, как ты это переживешь. Так что я на твоем месте как следует подумала бы о последствиях.

Она молчала.

– Тебе следует помнить, Эффи: мы с тобой скроены из одного материала. Ты – дочь своей матери и многому можешь научиться у меня.

Я была так зла на нее, что не дала ей возможности ответить. Вместо этого оборвала звонок и налила себе еще бокал. Все это я сделала ради нее, ради всех нас, но она оказалась слишком эгоистична… Чем больше я думала, тем сильнее кипела моя кровь.

Нравится Эффи или нет, ничто не сможет помешать мне снова собрать всю свою семью под одной крышей. Ничто.

Глава 30

Райан

Ветер свистел в радиаторной решетке моей машины, задувал под помятый капот, заставляя его вибрировать. Ветер пролетал под колесные арки, проносился вдоль шасси. Временами казалось, будто он вот-вот подхватит машину и поднимет в воздух.

С самого раннего вечера я сидел на водительском месте, опустошая бутылку водки. Теперь сквозь плотную ночную тьму пробивались первые проблески утра, и я начал трезветь. Но рассвет нового дня ничего не мог изменить в моей жизни. Никакое количество выпивки не могло смыть то, что стало с ней.

Я попытался представить, что могло быть, если б я не пытался глубже постичь причины депрессии Шарлотты – если бы просто смирился с потерей жены, а потом смог бы научиться жить с этим дальше.

Время от времени на парковку въезжали другие машины, и я смотрел, как водители отправляются на пробежку или выгуливают собак – самые обычные занятия для спокойного раннего утра. Не считая ветра, это место было настолько тихим, насколько вообще можно представить.

Я ехал почти два часа в полной тишине, пока не достиг Бирлинг-Гэп в Восточном Сассексе – места, где Шарлотта покончила с собой. С момента ее смерти я несколько раз подумывал о том, чтобы приехать сюда и посмотреть, почему она выбрала его, но только сейчас смог заставить себя.

Долго вопрошал себя, что такого ужасного может быть в жизни человека, чтобы толкнуть его на подобный шаг. Теперь понимал – будь то химический дисбаланс в мозгу, терзающее прошлое или же люди, делающие жизнь невыносимой: все могут дойти до точки, когда больше не в состоянии выдержать боль. Так случилось и со мной.

Я потерял все, что когда-то было мне дорого. Невозможно уйти от того, что я сделал, от того, в чем меня обвиняли, и от того, в чем я невиновен. У меня не было жены, не было сына, не было работы, не было родителей, не было брата… абсолютно ничего, ради чего стоило бы жить.

Я припарковался точно там, где оставила свою машину Шарлотта, если верить записи видеорегистратора. Открыв дверь, взял с заднего сиденья старую куртку и натянул ее. Я столько раз рассматривал в сети фотографии и видеозаписи с этого места, что оно казалось мне знакомым и даже уютным, – несмотря на то, что я никогда здесь не бывал.

Вывел свой телефон из режима полета, и на экране начало всплывать одно сообщение за другим. Пропущенные эсэмэски, письма, звонки. Неожиданно телефон завибрировал, и на экране появилась фотография Джонни. Поколебавшись, я ответил на звонок, но ничего не сказал.

– Рай? – спросил брат. – Райан? Ты меня слышишь?

– Да.

– Где ты, черт побери? Тебя ищет полиция.

– Так и думал.