Алмазная пыль - Анастасия Логинова (2019)

– Нет… И дед, и моя прабабушка-немка говорили, что Рихард имел к ним маниакальную привязанность. Даже взглянуть никому на жемчуг не давал лишний раз. Их и нашли-то после его смерти случайно – в тайнике под половицей. Все двадцать шесть, ни одна не пропала. Тогда-то прабабушка-немка и разделила все жемчужины поровну между своими детьми: дочерям на приданое, старшему сыну – на семейное дело. Пять жемчужин досталось моему деду, и решено было, что он поедет учиться ремеслу в Италию.

– Однако все двадцать шесть жемчужин по-прежнему вместе…

– Вместе, – невесело согласился Гриша.

Он взвесил одну из жемчужин в ладони, и взгляд его сделался необыкновенно серьезным, хмурым.

– Говорят, жемчуг – особенный камень. Мистический. Порой, не человек управляет жемчугом, а жемчуг человеком. Мудрым и праведными он дает еще большую мудрость, а слабых и беспутных… убивает. Никто из фон Гирсов так и не сумел расстаться со своей частью наследства. Сестры умерли незамужними и бездетными, у старшего брата дела шли ни шатко ни валко… Лишь мой дед сумел добиться успеха в Италии. Жил впроголодь и кое-как, но продать жемчужины – хотя бы одну – почему-то не хватила духа. А когда вернулся в Петербург, оказалось, что ни братьев, ни сестер уже нет в живых. Их было пятеро когда-то – а наследовать все жемчужины пришлось ему одному. А семья у них была дружной, сплоченной – не чета нашей. Не мудрено, что для деда этот жемчуг стал величайшей ценностью, фамильным достоянием. И на шестнадцатилетние единственной дочери он преподнес ей тиару с этими бесценными жемчужинами. Они были для него памятью об отце, главным сокровищем. Да он даже дочь назвал в честь жемчужины9! Право, я до сих пор не понимаю, как он решился подарить их императорскому дому…

Я в ответ легко пожала плечами:

– Потому что сокровищем он считал не тиару и не жемчужины, а свою дочь. И вас, трех внуков. Я не знала, конечно, Карла фон Гирса, но из того, что слышала о нем – для него ничего не было важнее на свете, чем семья. Семья…

Последнее слово я произнесла медленно, по слогам… Так же медленно, как до меня доходил смысл загадки старого ювелира. А когда дошел – я, не сдержав эмоций, вдруг вскочила на ноги. С удивлением посмотрела на жемчужины в своей ладони. Потом на Гришу. Потом на Якова. Нет, они и теперь не поняли…

Чтобы не растерять жемчужины снова, я аккуратно ссыпала их в ларец к остальным. От волнения у меня даже руки дрожали! А потом повернулась к мужчинам и выпалила на одном дыхании:

– Я знаю, как открыть тайник в фонтане!

Яша живо заинтересовался, поднял голову. Кажется, в его глазах я снова стала не совсем безнадежной.

Сколько жемчужин у Маргариты?

Столько же роз влево и вправо, и снова влево.

Живите в мире, мои дети, лишь тогда откроются вам все двери.

Жемчужины Маргариты – это не тиара. Тиара здесь вообще не при чем! Жемчужины Маргариты – это ее дети, внуки Карла фон Гирса, дороже которых у него ничего не было. И внуков именно трое. Как и механических роз на фонтане в парке особняка…

– Тот фонтан с тайником, где Карл фон Гирс спрятал ключ от своей старой мастерской… я ошиблась, когда думала, что механические розы на нем нужно вращать двадцать шесть раз – по числу жемчужин. Должны быть другие числа – хорошо известные и тебе, Гриша, и Кики, и Георгу. Что-то связанное с вашей семьей, может быть, с детством…

– День рождения матери? – предположил Яков, быстро подключившись.

– Она родилась первого марта, – охотно подсказал Гриша. – Это и есть отгадка?

– Единица?.. Вряд ли. Тогда бы тайник открывался всякий раз, когда кто-то повернет механические розы хотя бы единожды. Нет, это числа, но они должны быть чуть сложнее… три разных числа.

– Дни рождения всех трех внуков! – Яков живо соскочил с места и от волнения взъерошил волосы.