Стефания - Юлия Ускова (2018)

– Это произошло очень давно, – начала она едва слышно. – На свете жила одна семья, и было у них два ребенка: Иван и Марья. Были они еще совсем детьми, когда родители их умерли. Чтобы выжить дети решили покинуть деревню. Уйти на заработки, так сказать. Они разделились. Марья занялась рукодельем всяким, работала на другие семьи. А для Ивана судьба уготовила стать разбойником. Много лет с тех пор прошло, дети выросли и забыли друг друга. И случилось им однажды повстречаться. Полюбили друг друга Иван и Марья, да так сильно, что и разлучиться не могли. Поженились они. А как ночь свадебная прошла, стали друг другу о прошлом своем рассказывать. Тут-то и осознали они, что братом с сестрой являются. Поняли Иван и Марья, какой грех страшный совершили. И не могли они жить с таким грехом на душе. Отправились они ночью в чистое поле и там убили там себя. А наутро на том месте вырос цветок. И стали люди его называть Иван-да-Марья. Синие лепестки – это Иван. А желтые – это Марья. Так они и после смерти остались неразлучны. С тех самых пор цветок этот зовется цветком влюбленных. Молодые парни дарят их девушкам, прося руку и сердце. Если девушка приняла цветы, то скоро свадьбе быть.

Стефания замолчала. Солнце уже совсем скрылось за горизонтом, но всполохи костра хорошо освещали ее лицо. Я никогда не забуду эту маленькую, словно роса, слезинку, бегущую по ее щеке. Странно, но в моей груди тоже что-то сжалось от этой легенды. Не от того, что Стефания приняла мои цветы. А она приняла! Но Стефания же прекрасно понимает, что я не знал об этой традиции. Надеюсь, что понимает. А то ведь… Боже, какой я эгоист! Я ведь совсем не то хотел сказать. Я хотел сказать, что понял ее трепетное отношение к этой хоть и старой, но красивой легенде.

– Неужели они не могли и дальше жить вместе? Какая разница, что о них подумают? Тем более, что никто же не знал их тайну.

Стефания недоуменно посмотрела на меня, а потом нежно улыбнулась. Я понял, что сморозил очередную глупость, но при этом не почувствовал себя дураком. Скорее почувствовал себя ребенком, который толком ничего не понимает, но на него из-за этого не ругаются, а только слегка треплют по головке.

– Боги знали, – ответила Стефания. – Сами они тоже знали и не могли обманывать себя и других. Грех брату и сестре впадать в прелюбодеяние.

– В мире, где я жил, это никого не останавливало, – пробормотал я, надеясь, что Стефания не услышит. Но она услышала.

– Ты жил в мире, где давно уже нет Богов. Нет Богов, значит, нет и грехов.

Она задумчиво вздохнула, погружаясь в размышления.

– А как ты узнала о том, что ты та самая, – тут я замялся, не зная, как определить нынешнее ее положение.

– Я стала вспоминать.

– Вспоминать? Что вспоминать?

– Свою прошлую жизнь.

– Стоп, стоп, стоп. Ты хочешь сказать, что помнишь свою прошлую жизнь?

Стефания тревожно посмотрела на меня. Я понял, что надо бы поумерить пыл. Девушка действительно мало кому доверяла и, если уж я решил выяснить всё до конца, то надо быть сдержаннее.

– Так ты помнишь свою прошлую жизнь? – спросил я еще раз, но уже спокойнее.

– Не совсем. Я вижу обрывки воспоминаний. Словно бы видения какие-то. Но только знаю точно, что это уже было.

Стефания заворожено смотрела на огонь. Я вгляделся в её красноватый от всполохов пламени профиль. Девушка не врала и не преувеличивала, когда говорила о своих видениях. Ее речь была спокойной и уверенной. Определенно Стефания верила в то, что говорила. Вот только легче от этого не становилось.

– Скажи, а что именно ты помнишь?

– Я помню детство, старый дом. Помню некоторых друзей. Помню строгое, но красивое, лицо отца.

– А тот день? Ты помнишь свою гибель?