Нулевой километр - Евгения Стасина (2018)

– Чего не спишь? – голос хрипит ото сна, и от неожиданности Щербакова вздрагивает, мгновенно покрываясь румянцем. Словно слышит его впервые и теперь силится понять, кто же застал ее за этим странным занятием?

– Жора разбудил, – произносит, тут же отворачиваясь к окну, и устало массирует висок, то и дело ныряя пальцами в свои растрепанные волосы. Мягкие. Наверняка мягкие, с запутавшимися в них первыми лучами солнца: слабыми, но даже их теплого света хватает, чтобы заставить пряди заиграть переливами.

Приподнимаюсь со своего неудобного лежака, от которого все тело сковало напряжение, и, разминая затекшую шею, тянусь к наручным часам, что бросил на рваное кресло – пять утра. Пение птиц еще еле различимо, а моя начальница, что раньше двенадцати не встает, уже мается на постели, не в силах побороть бессонницу.

– Максим, – замираю, так и не успев подняться с пола, когда она тихо задает мне вопрос:

– Ты думаешь, что я сплю с Тихомировым от безысходности?

Наверное… Впрочем, кто знает, что творится в ее голове? Ведь за маской бездушной стервы, как показала практика, скрывается живой человек, что, как и простые смертные, умеет сострадать, сопереживать и любить.

– А какая разница, что я думаю?

Я водитель. Не священник или психотерапевт, что поможет ей в себе разобраться.

– Большая, – произносит торопливо, проводя языком по пересохшим губам, и, привстав на локте, взбивает подушку. – Мы вроде как живем вместе…

– Временно. И через неделю об этом даже не вспомним…

Что вряд ли. Потому что что-то меняется внутри, что-то нависло над головами, отбрасывая зловещую тень на нашу странную пару.

– Я буду помнить всегда, – признается полушепотом и насильно заставляет себя не отводить взгляда. Ее щеки идут красными пятнами, но упорства девчонке не занимать: разверзнись сейчас земля, она все равно не опустит головы.

– Я хотела сказать, что всегда буду помнить о том, что ты для меня сделал. Потому что ты не так плох, Бирюков, как мне показалось в начале.

– Взаимно. Только друзьями нас это не делает, – отыскиваю в сумке спортивный костюм, желая хотя бы немного отвлечься от происходящего, проветрить затуманенный мозг и избавить легкие от аромата ягод, что наверняка въелся в каждую клетку.

– А мне казалось, что мы сумели поладить, – бросает мне вслед, одновременно со щелчком дверного замка. – Можешь отрицать сколько угодно, но я тебе ни за что не поверю. Так что да, Максим. Твое мнение для меня важно: в моей жизни не так много людей, кто знает хотя бы половину из того, что ты успел увидеть. И от мысли, что ты заблуждаешься на мой счет, мне становится не по себе.

– Заблуждаюсь? – гляжу себе под ноги, не оборачиваясь на шорох за своей спиной, и прохожусь пятерней по взлохмаченной прическе.

– Конечно. Будь мои родители академиками, я бы все равно не отказала Руслану. Ему или кому-то еще, кто сумел бы обеспечить мне достойную жизнь. Не потому, что я отчаянно нуждалась в деньгах, а потому что это единственное, что я действительно люблю. И чем их больше, тем счастливее я себя ощущаю.

Стоит у окна, теребя посеревшую занавеску, и, повернув голову, с горькой усмешкой интересуется.

– Теперь тебе больше не хочется меня пожалеть?

Хочется. Отчаянно. Но если ей легче жить в этом обмане – вперед.

– Я на пробежку, – оставляю ее вопрос без ответа и тихо прикрываю дверь, все еще видя перед собой ее силуэт в простеньком хлопке, подсвеченный неспешно разгорающимся солнцем.

Глава 27

Юля