Его невольница - Ульяна Громова (2020)

Он был спокоен и уверен в себе. Воплощение достоинства. Настоящий султан, который не боялся взбесившегося пса и оставался человеком, невзирая на обстоятельства. Я впервые видела его таким. В нем словно воплотилась наследственность древнего рода, говорили накопленный опыт и мудрость многих поколений славных правителей великих империй.

— Я убью тебя! — рыкнул Кемран в ответ.

Энвер ничего не боялся. За нас обоих боялась я. А он…

— В этом я никогда не сомневался. И знаешь почему, Кемран? — Энвер ждал ответа, будто вызвал к доске двоечника и ожидал от него хоть какого-то проблеска разума.

— Меня не интересуют твои ожидания!

Кемран чувствовал превосходство брата, и это злило его, как и собственная беспомощность перед человеческим достоинством и бесстрашием.

— С каких пор, Кемран?

Мой султан держал внимание брата, постоянно называя его по имени и задавая вопросы с непонятным мне подтекстом. Но его отлично понимал человек-инвалид.

— Тянешь время? На что ты рассчитываешь?

За дверью послышался шум, я повернулась на звук открывшейся двери и вздрогнула от двух выстрелов, слившихся в один, краем глаза увидев, как лицом в пол упал Энвер.

Мой истеричный вопль «Не-ет!» оглушил меня саму, отбился от стен тяжелым эхом и рухнул на плечи неподъемным грузом, заставив упасть на колени. Мир замер, замер в воздухе дымок — выдох пистолета Толги, убившего человека. Замер мой султан, мой божественный мерзавец, господин моего сердца. Замерло всё: звуки, запахи, люди, события, мысли. Лишь одна билась диким пульсом, ломая височные кости — «Верь мне… Всё будет хорошо…»



* * *

Вопль Вали резанул по сердцу хлыстом, от удара головой о торчавшие из бетона камешки я вырубился — Толга слишком сильно толкнул меня, выводя из-под выстрела охранника Кемрана. Когда привел в чувство, девушка уже мелькнула в дверях, уводимая крупным парнем в форме штурмовой группы нацполиции. Вытер ладонью кровь с рассечённого лба и поднялся на ноги.

Серхат — Волканом называть этого человека больше язык не поворачивался, теперь видно было, кто он на самом деле — снял охранника Кемрана, стоявшего у двери, когда брат — вернее, я — ломал комедию, нагоняя на пустой трёп несуществующего смысла. Второй человек Кемрана лежал с простреленной головой — Толга не зря коротал часы, расстреливая всевозможные мишени, выпуская пар. Он всегда знал, что этот день настанет.

— Энвер, твоя мать открывает клетки. До подрыва… — бросил взгляд на часы Серхат, — четыре минуты.

Майор Национальной полиции Турции исчез практически мгновенно, едва договорил. Его зычный голос удалялся, слышались только команды — знавший, что здесь и как офицер принял командование полицейским подразделением. Толга повернулся ко мне, но промолчал и пулей выскочил в дверь. Я не был так резв — кровь сочилась и заливала глаз, жутко болела голова. Едва вышел из двери, услышал выстрелы и звон железа — времени отмыкать клетки не осталось, замки просто отстреливали, и испуганные освобожденные невольницы бежали в микроавтобусы нацгвардии. Я спустился вниз, бросив быстрый взгляд в опустевшую каморку надзирателей, где впервые увидел свою любимую женщину, мою милую русскую дурёху, девчонку-бойца. Страшно представить, что она сейчас переживает, но пусть лучше оплакивает мою смерть, чем носит передачи и тратит свою жизнь на труса, каким я был все эти годы.

Я не планировал это, но так даже лучше.

* * *

Всё произошло неожиданно и быстро, казалось, я даже ни разу не вдохнула. Чьи-то сильные руки подхватили меня, и над ухом прогремел знакомый голос:

— В автобус её! — командовал Волкан, буквально впихивая в крепкие руки человека форме и с закрытым маской лицом.