Его невольница - Ульяна Громова (2020)

Остановилась на секунду, но подумала, что зовут не меня — мало ли Валентин в огромном аэропорту! Но едва сделала два шага, снова услышала этот голос уже совсем за спиной, а в следующую минуту на плечо кто-то положил руку. Я дёрнулась, как от удара, скидывая теплую чужую ладонь, и повернулась с возмущением… которое застряло во рту комом ваты, когда увидела Эда.

— Здравствуй… Я не узнал тебя сразу…

Он бросил мимолетный взгляд на мои крашенные короткие волосы со светлыми корнями, вьющиеся из-за нежелания вытягивать их — зачем? Кемрана увели, закованного в наручники и с черным мешком на голове — как объяснил Серхат, так уводят главарей, чтобы не подавали возможные условные знаки и не имели возможности оценить обстановку для побега.

— Здравствуй, — улыбка вышла кривой на один бок, но мне было плевать.

— А… багаж? — растерялся парень.

— Всё со мной, — ответила равнодушно и застыла, не зная, о чем еще говорить, и не желая никаких бесед.

Но Эд был рад меня видеть, улыбался искренне.

— Пойдём?

Я осмотрелась, вдруг подумав, что, наверное, и мои родные должны быть здесь. Хотя девушек тоже не встречали. Спецборт вылетел первым свободным коридором на много часов раньше рейсов пассажирских авиакомпаний. Я должна была прилететь лишь поздно вечером, а прилетела, едва налился августовский рассвет. А я в последнем разговоре с отцом сообщила ему время прилета. Откуда мог знать о прибытии сцецборта Эд?

Я пожала плечами на этот возникший вопрос — не все ли равно? Мне это неинтересно. Я задала другой вопрос:

— Куда?

— Прости за самодеятельность, но я — наглая рыжая морда… — Взглянула на парня и чуть улыбнулась — на его лице редкие веснушки и темные каштановые волосы действительно отливали благородной густой темной рыжиной. — …не сообщил твоему отцу о рейсе, хотел пригласить тебя в ресторан…

Все-таки спросила:

— А ты откуда знал?

— Так мне Горыныч сказал. Это же он тебя вытащил… — Я остановилась и уставилась на Эда. От моего вопрошающе-непонимающего взгляда он растерялся и развел руками: — Вернее, его ребята, конечно, сам он и не полетел бы… — Замолчал и пробормотал: — У меня такое глупое чувство, что меня где-то надули…

— Нет-нет, продолжай. Ху из Горыныч? — решила не разубеждать парня, уже понимая, что произошло — мгновенно в памяти всплыл мой первый звонок отцу…

— Пап… — я так и не придумала, что сказать, и волновалась так, будто сотворила что-то страшное, а не это самое страшное сотворили со мной. — Я… прости, что не звонила… — так и не смогла крикнуть «Спаси меня!», потому что уже спасал Энвер, уже почти спас Волкан.

— Валюша, солнышко моё! Очень рад тебя услышать! — голос отца поразил незамутненной радостью. — Эдуард передал, что местная связь очень дорогая, а ты потеряла телефон. Как дела у тебя?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Все хорошо… — еле слышно прошептала, не понимая, зачем Эд сделал это…

Я звонила отцу еще раза три, но так и не смогла рассказать о том, что со мной сделали. А глядя на этого совершенно незнакомого человека, вдруг осознала, что он проникся моей бедой, но уберег от знания о ней моих родных. Слезы невольно навернулись на глаза, когда следом пришло понимание, что и неведомый Горыныч тоже был призван им вызволить меня из беды, и за мной даже послали каких-то «его ребят», которых я не видела. Потому что я не видела больше ничего, кроме встревоженных лиц дознавателей Европола.

— Вот я бы и хотел пригласить тебя в ресторан, чтобы познакомить вас… да и поговорить с тобой хотел…

— А есть о чём? — сама себя не узнавала — колола взглядом, щипала словами.

И все потому, что было глубоко плевать на все. Потому что это была уже не я.