Рокот - Анна Кондакова (2023)

Два розовых драже перекатились по потной ладони, щелкнули друг о друга. Роберт сунул таблетки в рот, открыл кран и, прильнув к воде, запил лекарство. Сразу стало легче, в ту же секунду, хотя Роберт знал, что действие успокоительного начнется только минут через десять.

Теперь он снова готов был терпеть. И ничего, что Гул приближается, ничего, что кошмар повторится, это ничего, он потерпит.

Роберт набрал полные легкие воздуха и медленно выдохнул. Пригладил перед зеркалом волосы. Из коридора послышался неприятный треск.

– Хочешь, чтобы ничего этого не было? – Шепот возник из ниоткуда, коротким эхом прокатился по стенам ванной.

В зеркале русые волосы Роберта уже приглаживали четыре руки. Две собственные и две чужие, лилово-сизые, с подгнившими ногтями.

Роберт со сдавленным стоном ужаса отпрянул к стене, ударился затылком о стеклянную полку с шампунями. А руки – те, чужие руки, – обхватили его голову и заставили смотреть на себя в зеркало.

– Ты должен найти то, что я хочу. Иначе я повторю самый чудовищный твой кошмар. Я ведь знаю, чего ты боишься… уж я-то знаю, конечно, знаю… о-о, знаю…

Мертвые ладони скрылись за спиной Роберта, и оттуда показалось лицо дяди. Дяди Сережи. Темное, с полопавшейся кожей и слезящимися гнойными глазами.

– Мелкий растяпа, – оскалился дядька. – Я выбью из тебя весь дух, малыш. Как тебе мой ремень? А-а-а? А-а, я спрашиваю? А?

Роберт опустился на пол ванной, его трясло.

Рука скользнула во внутренний карман пиджака, вынула баночку. Большим пальцем он открыл крышку, но высыпать заветные драже на ладонь не успел: кто-то ударил в дверь. Вздрогнув, Роберт выронил упаковку, таблетки рассыпались по кафельному полу.

– Ну какого… а… ну какого, какого… – Рычание Роберта готовилось разрешиться крепким ругательством.

– Роб, ты в порядке? – Это была Марьяна.

И в этот момент он ненавидел ее даже сильнее, чем самого себя. А себя он ненавидел всегда и за все: за трусость, за слабость, за страх, за зависимость.

– Сейчас выйду! – крикнул Роберт, сгребая таблетки с пола.

Он собрал все попавшиеся на глаза розовые шарики, сунул их в карман прямо так, горстью. Пустую баночку выбросил в мусорное ведро под раковиной. Смотреть в зеркало желания больше не возникало, теперь он в полной мере осознал, почему Платов шарахается от зеркал.

Роберт вышел из ванной, стараясь сохранять спокойствие.

Марьяна уже стояла в прихожей и тепло прощалась с хозяйкой квартиры. Увидев Роберта, она махнула ему.

– А вот и Роб. Спасибо, Ольга Стефановна, что уделили нам время.

Женщина с тревогой глянула на фигурки, что свисали с потолка у двери.

– Сегодня впервые за долгое время они затрещали, – прошептала она Марьяне. – Это было утром.

Марьяна постаралась не показывать страха, улыбнулась.

– Спасибо вам. Всего доброго.

Роберт тоже попрощался, но не так тепло и вежливо, и они вместе покинули гостеприимную Ольгу Стефановну.

Как только дверь ее квартиры закрылась, Роберт прошептал:

– Ты узнала, что это за деревня? Куда увезли Костю? И она показала тебе альбомы своей матери?

Марьяна нахмурилась.

– Что с тобой? Хоть бы чуточку понимания проявил, видел же, какое у женщины горе. Она осталась одна.

– Ну, извините, ей не светит ежедневный кошмар, как нам.

– Одиночество старика – не меньший кошмар, Роб. – Девушка покачала головой и направилась по ступеням вниз, к выходу из подъезда.

– А адрес? Она дала адрес Кости? – напирал Роберт.

В это время рука сама собой поглаживала место внутреннего кармана пиджака.

– Я скажу только при Стасе, – заявила Марьяна.

Роберта кольнула обида. Пружина колыхнулась и пошла вниз, как поршень, снова начиная сжиматься.

– А что тебе Стас? Почему не сказать сейчас? Думаешь, Платов способен что-то изменить и спасти наши шкуры? Ты его совсем не знаешь.

Марьяна обернулась.