Марджори - Герман Вук (1995)

— Парни приходят сюда, конечно, с обычной мыслью студента соблазнить привлекательную девочку, попутно поиграв в теннис, гольф и позагорав. Но они не очень удачливы. Хорошенькие девочки Ширли приходят в закрытых купальниках и ярких легких платьях, намереваясь заполучить мужа и никак иначе. Это свиньи, которые в основном извлекают выгоду из непрерывных козней. У них призрачные надежды. Им хочется лишь немного внимания, и они заплатят за это своими грязными телами. Немногие мужчины на самом деле не сдерживаются и проявляют интерес к некоторым смазливым девочкам. Несколько больше тех, кто выдержаннее, прекратили совокупляться со свиньями. Вот и все об этом.

— Ты слишком грубо и высокомерно относишься ко всему этому.

— Послушай, Марджи, существует обстоятельство, которое тебе следует учитывать. Секс существует. Люди не только едят, пьют и дышат, они совокупляются. Таким образом получается, что рождаемость населения превышает смертность. Твоя точка зрения — она привита тебе родителями — устарела даже для австралийского крестьянина. Удивительно не то, что слишком много, а, наоборот, слишком мало секса в «Южном ветре». Большинство ограничивается несколькими неумелыми поцелуями и объятиями, и лишь немногие достигают большего, прячась и ползая в темноте, как будто они совершают преступление. В течение сорока веков Моисей все еще управляет этими бедными юными евреями. Это абсолютно непостижимо.

— Что ты защищаешь? — спросила Марджори. — Полнейшую неразборчивость в связях?

— Я ничего не защищаю, моя дорогая. Я лишь иду в одиночестве, живу по-своему и не пытаюсь оставить потомство. Я очень хорошо провожу время. Существует такой тип девочек, Марджори, беззаботных варваров, подобных мне, для которых секс — такое же простое и приемлемое удовольствие, как стакан выпивки. Их единственное пожелание, чтобы была хорошая компания и сам секс. Ты никогда не поймешь такой образ мыслей, поэтому не пытайся.

После паузы она сказала:

— Я не знаю ничего о твоих друзьях балбесах. Я не считаю, что девушка может лечь в постель с мужчиной и тут же забыть об этом. Это противно человеческому естеству…

— Это несвойственно твоей натуре, Марджори. Не обобщай. Обмен женами у эскимосов является стилем жизни. Полинезийские девушки твоего возраста…

— О, достаточно, эскимосы и полинезийцы, — прервала его Марджори. — Это взято для сравнения, не так ли? Однако ты живешь не в «иглу», и я не ношу набедренную повязку, а мы говорим о людях, подобных нам, а не обо всем мире.

— Постарайся быть последовательной, старушка. Хоть я и ценю, что это достижение. Ты говоришь, человеческая натура. Все они — человечество.

Марджори ответила:

— Спасибо, я бы не отказалась выпить еще пива. — Она созерцала веселящихся гостей, пока Ноэль ходил в бар.

— Знаешь, что все это мне напоминает? — сказала она, когда он подавал ей высокий пенящийся стакан. — Набор французских открыток, который один идиот как-то демонстрировал в танцевальном кругу. Понимаешь, это были цветные фотографии — невинные, даже прекрасные на первый взгляд: только танцующие и гуляющие по парку люди. А затем он дает тебе несколько красных стаканов, через которые нужно рассматривать картинки, и вдруг обнаруживаешь самые отвратительные непристойности. За последние одну-две недели все это я ощущаю здесь, в «Южном ветре». Я чувствую себя стоящей в красном стакане.

Пока она отхлебывала холодное пиво, Ноэль проговорил с ухмылкой:

— Красные стаканы — это твоя разношерстная мораль. То, что ты наблюдаешь, — повседневная жизнь.

Смахивая пену с губ, Марджори ответила:

— Знаешь что? Мне кажется, все, что ты говоришь о сексе, — сплошная ложь. Ты говоришь это, потому что любишь удивлять меня и тебе нравится извращать мои мысли.

Ответ Ноэля был откровенно ироничным:

— Конечно, это все то, во что ты предпочитаешь верить.

— Иначе ты, в конце концов, попытаешься соблазнить меня.