Любовники - Кэтлин Уинзор (1997)

— Какая красавица, — повторила сеньорита Монтеро. — Самая красивая девушка из всех, кого я когда-либо встречала.

— Как вы думаете, что привело их сюда?

— Они путешествуют. Ее отец скончался полгода тому назад. И вот они вдвоем отправились попутешествовать, чтобы хоть как-то сгладить чувство утраты. — Тут она извинилась и отправилась помочь одной индианке найти попугая, который вечно улетал куда не следовало.

Тем временем Дульчи с матерью исчезли за поворотом, а Эрик, возвратившись в бар, стал размышлять о девушке. «Она оказалась здесь совершенно случайно, так же как и я, — подумал он. — А я ведь так никогда и не пойму, почему сегодня пришел в этот бар в такую рань, обычно ведь никогда не пью так рано. Мы могли никогда не встретиться». И все же теперь, когда состоялось знакомство с Дульчи, Эрику казалось, что он ожидал ее появления. Ничего не могло быть нелепее…

Эрик никогда не думал и никогда бы не подумал, что нечто важное может произойти случайно. Ибо если случилось что-то значительное, значит, ты сам стремился к этому, планировал это и в конце концов осуществил эти свои намерения.

Он был настолько погружен в свои мысли, что не заметил, как к нему подошла женщина в плотном белом жакете и сказала:

— Эта девушка так похожа на вас, что вполне могла быть вашей сестрой-близнецом. Вместе вы смотритесь просто ошеломляюще, — с улыбкой добавила она, и Эрик улыбнулся ей в ответ, впервые ощутив некоторую жалость и даже симпатию к этой женщине. Он взглянул на ее брата и заметил, что тот тоже с улыбкой смотрит на него. Мефистофель вернулся в бар и теперь стоял, прислонившись к двери, по-прежнему выглядя зловеще из-за своей бороды, но вроде бы со смягчившимся взглядом.

И Эрик осознал, что всех, кто видел его вместе с Дульчи, обрадовало это зрелище. Ведь и он, и девушка — оба были красивы, молоды, полны жизненной энергии; в них чувствовалось нечто победоносное, жизнеутверждающее. Безусловно, вдвоем они внушали мысль, что прошлое и будущее в тот миг неизбежно соединились вместе. Поэтому все остальные выглядели сейчас чуть ли не радостно-возбужденными.

Однако спустя некоторое время счастливый миг остался позади, и все, почувствовав некоторую неловкость, прекратили о нем говорить и разошлись.

Примерно в десять часов следующего утра Эрик узнал у сеньориты Монтеро, как отыскать дом, где остановились миссис Паркмен с дочерью. Правда, у него не было ни планов, ни намерений, вернее, он вообще ничего не собирался делать. Ему хотелось всего лишь прогуляться пешком и взглянуть на этот дом. Эрик был уверен, что, если он сразу же нанесет визит, вряд ли это понравится миссис Паркмен.

Путь проходил по узкой и пыльной, но очень живописной тропинке, заросшей цветущими цезальпиниями. Повсюду в сухой пыли виднелось бесчисленное множество следов. Их оставили шагавшие босиком индейцы. Это были отпечатки, вытканные веками на этой первозданной земле. За стенами, выкрашенными белым, прятались дома, перед которыми пышно цвели бугенвиллеи. Повсюду Эрик видел кофейные деревья, гнущиеся под тяжестью зеленых и алых ягод. Порой он встречал индейцев, одетых в пыльные белые штаны с серыми клетчатыми завязками вокруг пояса и в рубахи с открытым воротом. Индейцы молча проходили мимо, даже не поднимая на Эрика глаз, сгибаясь под тяжестью бревен или корзин с углем, взятых на спину. Вот прогромыхала телега, запряженная двумя нахальными, упрямо упирающимися осликами. Возница, кивнув с улыбкой, поприветствовал Эрика. Воздух Гватемалы был нежным и мягким, но Эрик ощущал его обманчивость.

Когда он наконец дошел до места, указанного сеньоритой Монтеро, то с удивлением почувствовал, что сердце билось все сильнее по мере приближения к заветному дому. Эта усадьба совершенно не отличалась от остальных: такая же белая стена, увитая виноградными лозами, вьющимися по ней; над многочисленными деревьями возвышалась крыша аккуратного розового домика.