Рассвет на закате - Марджори Иток (1995)

— Что это такое?

— Перечень с аукциона, речь идет о ферме.

— Вам нравится заниматься этим?

Вопрос был ясен. Отвечать надо честно.

— Раньше я это ненавидела. Я чувствовала себя стервятником. Потом я поняла, что Джулию все уважают, что они знают, что она прекрасный человек и что она ничем никогда не оскорбит их. А еще я поняла, что аукцион — вещь неизбежная. И, побывав на двух, я перестала переживать.

Сигарета явно была ему не по вкусу, и он затушил ее в пепельнице, все еще серой от вчерашнего пепла. Он взглянул на нее из-под косматых густых бровей и обронил:

— Да. Бен чертовски хорошо отзывался о Джулии. И чертовски много хорошего сказал о вас. Я получил урок прошлой ночью. — Последние слова он произнес застенчиво.

— Ах вот как?

— Да, мадам. Я расскажу вам об этом позже, когда мысли в моей голове немного… прояснятся.

«Жду с нетерпением». — Но она не сказала этого. Такое заявление выглядело бы слишком двусмысленным, и она мудро решила попридержать язык.

Элинор лишь сказала:

— Хорошо, я выслушаю вас.

— Он не слишком-то хвалил Марвина Коулса.

— Разделяю его мнение.

— А еще меньше он хвалил симпатягу Мондейна. Такое мнение вы тоже разделяете?

— Я ценю его. — Именно это слово она избрала для ответа. — Энтони поставил завидный рекорд в качестве эксперта-антиквара и предпринимателя. Джулия уважала его.

— Я не спрашиваю вас о тете Джулии. Я спрашиваю вас о вас. Вопрос личного характера. Я стараюсь прояснить ситуацию, прежде чем принять решение.

Теперь они говорили с глазу на глаз, и Бентон смотрел прямо на нее. Его взгляд через прищуренные веки был испытующим. Она тоже не отводила глаз, но в них крылось беспокойство.

Элинор спокойно сказала:

— Я знакома с вами всего три дня. Едва ли достаточно, чтобы задавать личные вопросы.

— А мне отпущено всего десять дней, из которых три уже прошли, чтобы разобраться с ситуацией, которая касается лично меня, и через неделю я должен отсюда уехать. Посмотрите на меня, Элинор Райт. Посмотрите же на меня, черт возьми! Вы хотите, чтобы магазином тети Джулии владел Мондейн?

— Нет!

Слово вылетело, словно выстрел, прежде чем она успела подумать, осмыслить, найти истинно дипломатический ответ. Затем она снабдила свой отрицательный возглас испуганным:

— Ой, простите. Простите, ведь это же ваш магазин.

И тут, к несчастью для себя, она спрятала свое смущенное лицо в ладони и поэтому не могла заметить, что благодарность и облегчение отразились на его собственном лице. И не поняла, что он одними губами проговорил:

— Аллилуйя!

Все еще сквозь пальцы она сказала:

— Пожалуйста. Я думаю, что Тони сотворит с магазином чудеса. Я думаю, что он превратит его в Мекку для антикваров.

— А тетя не могла это сделать?

— О конечно, могла. Но она не хотела. Она и так была довольна. Сейчас я понимаю, что все, что сделает Тони, пойдет только на пользу городу и его репутации. — Элинор убрала руки и честно взглянула на Бентона Бонфорда, встречаясь с его глазами. — И у него есть достаточно денег.

— А вы будете работать на него?

— Только если не найду другой работы. — Она и не подозревала, какие последствия могут иметь эти фатальные слова.

— Только если не найдется другой работы, — повторил Бонфорд.

— Но я думаю, что все будет в порядке. — Она слегка слукавила, но не стараясь извлечь выгоду, а желая, чтобы он понял, что она уже не та беспомощная девчонка, какой была в молодости. — В нескольких местах мне уже предложили работу. Я уверена, что все будет нормально.

— Да?

Она не стала объясняться. И слегка нерешительно продолжала:

— Меня беспокоит судьба Бена и Мэри Энн. И есть еще несколько служащих, которые работают неполный день. Я не знаю, что они будут делать, если потеряют работу, особенно Бен. Наверное, это разобьет его сердце. И мое тоже.