Рассвет на закате - Марджори Иток (1995)

— Амброзия, — сказал Бентон, доедая трехдюймовую меренгу. — Я уже спросил эту леди, не согласится ли она выйти за меня замуж, но она сказала, что живет в монастыре. Вы верите ей, или она обманывает чужеземца?

— Дайте-ка мне тоже кусочек, Мод, — если этот чужеземец что-нибудь оставил, — сказала Элинор.

Она получила здоровенный ломоть пирога на бумажной тарелочке и уселась за стол для пикника. Подошел Бентон с двумя чашками кофе и сел рядом. На них взглянул человек с худым лицом в поношенном комбинезоне и сказал:

— Привет, Элли! Очень жаль, что Джулии нет с нами.

— Спасибо, Джим. Это Бентон Бонфорд, племянник Джулии.

Они пожали руки, с любопытством глядя друг на друга. Человек приветливо промолвил:

— Я Джим Крейн. Это ферма моей мамы. А вы откуда, Бонфорд?

Бентон ответил. Собеседник вздернул песочного цвета брови:

— Не там ли правительство собирается возвести дамбу?

— Именно. И мой участок прямо в центре.

— Ваша ферма?

— Ага.

— И как это отразится на вас? Я имею в виду, если проект осуществится?

Бентон рассмеялся с долей иронии:

— Меня накроет десятью метрами воды.

— Хорошенькое дельце! Надеюсь, вы умеете плавать?

— Я научусь.

— И что, законодательные органы действительно собираются утвердить проект?

— Похоже на то.

— Черт возьми! Вы не очень похожи на рыбу. Почему бы вам не перебраться к нам и не купить это местечко? Я работал здесь, помогал маме, но следующей осенью мой старший сын поступает в университет, и я не буду в состоянии тащить на себе и его, и ферму. Давайте я покажу вам участок.

Бентон пожал плечами, вытер с верхней губы шоколад и допил остаток кофе.

— Посмотреть всегда можно, — сказал он и поднялся, качнув стол.

Джим Крейн кинул свою пластиковую кружку в бочку, в которой был проложен мешок для мусора, и сказал:

— Отец поставил новый амбар и довольно крепкий навес для машин. Дом уже старый, но если выдастся хороший год и поля принесут приличный урожай, будет возможность построить новый.

И они пошли сквозь толпу, не оглядываясь и продолжая оживленный разговор. Элинор придержала чашку, чтобы не расплескать кофе, и крикнула вслед:

— Увидимся позже!

Если он не забудет, кто она такая и что она приехала сюда вместе с ним.

Допив свой кофе, она возобновила прогулку по косогору. В спальном трейлере возле поломанных кустов в беспорядке была представлена целая коллекция всевозможных безделушек. Обычно они совершенно не интересовали Эли нор. Ей хватило нескольких дней в обществе Джулии, чтобы избавиться от любви к веселым керамическим пекарям с деревянной ложкой в животе, или к пепельницам в форме башмаков, или к морским раковинам, снабженным надписью: «Счастливые дни на побережье Флориды». Но прямо на середине кровати трейлера обнаружилась одна вещица, такая яркая и кричащая, что она невольно бросилась в глаза Элинор.

Это была огромная керамическая корова, слишком большая, чтобы быть сливочником, скорее всего, кувшин. Ее хвост застенчиво изогнулся и служил вместо ручки. Разинутый рот словно издавал немое мычание. Автор наделил свое произведение длинными ресницами, упитанным телом со всеми полагающимися принадлежностями, а вся вещица радовала глаз победным пурпурным цветом.

— О, Господи! — пробормотала Элинор, и быстро оглянулась, чтобы удостовериться, что никто ее не слышал. Мэри Энн понравится эта штука. Надо назначить за нее цену.

Ролли переместился со всем своим оснащением поближе к дому. Его лицо покраснело, а сам он вспотел, несмотря на свежий октябрьский ветер. Он осматривал мебель, пока его помощники в ковбойских шляпах и слишком тесных щеголевато скроенных рубашках прохаживались по рядам, обозначая каждый лот. Элинор протолкнулась через толпу и заняла место.