Рассвет на закате - Марджори Иток (1995)

С сундуком проблем не было. Как среди антикваров, так и среди соседей Крейнов не нашлось желающих обзавестись старым, пыльным, с пятнами от воды предметом, который простоял на заднем крыльце лет тридцать. Теперь ей надо было заполучить шкаф с зеркалом, но и с этим все было в порядке. Зеркало окупит потраченные деньги.

И теперь, если бы не ужасная пурпурная корова, она могла бы забрать Бонфорда и отправиться домой.

Но Элинор положила глаз на корову, которая будет просто великолепным рождественским подарком для преданной и трудолюбивой Мэри Энн.

Элинор терпеливо ждала, подкрепляясь кофе и парой пончиков, которые оказались превосходными.

Ролли протиснулся через ряды мебели, перекусил и подождал, пока его водитель переместит его стол по истоптанной лужайке. Остановка была сделана возле спального трейлера.

«Спасибо тебе, Господи, за твои маленькие милости!» — А она-то уж испугалась, что придется ждать, пока не пройдет очередь изделий из стекла, а их было слишком много.

Элинор потихоньку подобралась поближе и заняла позицию, держа в руке карточку с номером. Ролли взглянул на нее сверху вниз, не скрывая удивления. Держа микрофон в руке, он наклонился и одними губами спросил ее:

— Чего вы хотите, Элли?

— Корову.

— Да вы шутите!

— Нет, я хочу ее.

— Есть что-нибудь, о чем я не знаю?

— Ничего.

— Ну ладно. Давайте.

С добрым юмором он разобрался с двумя коробками «Ридерс Дайджеста», с пачкой полотенец с календарями и с корзиной для сбора яблок, наполненной елочными игрушками. И затем его помощник взял в руки корову и поднял ее над головой.

Ролли сказал:

— А теперь, ребята, посмотрите-ка на это выдающееся создание, у нее даже и вымя имеется, покажи-ка его, Джордж, и вот я назначаю цену: скажем, один доллар, один доллар…

Ролли взглянул на Элинор. И она подняла свою карточку с номером.

— Значит, один доллар. Как насчет двух?

— Два, — раздался робкий голос из глубины.

Элинор дала два с половиной.

Робкий голос сказал:

— Три.

Элинор кивнула.

Ролли продолжал бормотать:

— Три доллара, три доллара, могу я получить три с половиной?

— Три с половиной.

Дошло до пяти, и в торгах остались только Элинор да владелец робкого голоса, затем цена поднялась до шести долларов, а потом — до десяти. Элинор в раздражении бросила торговаться, но прежде чем писклявое сопрано в толпе наконец заключило сделку, Ролли продолжил:

— О’кей, номер тридцать восемь, я вас вижу, и цена — десять с половиной, могу ли я получить одиннадцать, отлично, одиннадцать, а как насчет одиннадцати с половиной?

И невероятный уродец пошел с молотка за двадцать пять долларов и достался номеру тридцать восемь.

Элинор попыталась разглядеть этого человека, но ей мешала коренастая толстенькая леди, вцепившаяся в ночной горшок с ручной росписью и прижимавшая его к своей обширной груди. Элинор пожала плечами, все еще борясь с раздражением, и пошла через толпу к Пат Карр, чтобы та могла оформить ее покупки.

В целом она была довольна собой. За двадцать пять долларов Мэри Энн может обзавестись двумя пурпурными коровами и лампой в форме сиамской танцовщицы. Или чем-нибудь подобным. А до Рождества еще долго. А она все-таки получила то, зачем приехала, да еще купила превосходное зеркало, заплатив за него втрое дешевле. Не так уж плохо для одного дня.

Обойдя ярмарку, она наконец нашла Бентона в компании еще двух парней в клетчатых рубашках и фермерских кепках; они прислонились к забору и молчаливо созерцали стадо свиней. Она сказала:

— Привет!

И все четверо обернулись и уставились на нее.

Элинор подумала: «Мне хрюкнуть или замычать?» — но сказала Бентону вместо этого:

— Если вы подгоните фургон, мы сможем все погрузить сейчас.

— Конечно, — ответил Бентон и оторвался от изгороди.

— Отличный парень, — сказал Джим Крейн, глядя в глаза Элинор.