Наездницы - Энтон Дисклофани (2013)

Я встала и подошла к нему. Я сделала это быстро, чтобы мой разум не успел меня остановить. А потом я села рядом с ним, втиснувшись в узкое пространство, остававшееся между ним и подлокотником кресла. Но что заставило меня сделать то, что я сделала вслед за этим? Если бы я встала и отошла или просто продолжала бы сидеть, ничего не делая, я уверена, что мистер Холмс ко мне даже не прикоснулся бы. Да, он в прошлый раз ко мне прикоснулся. Но сегодня он держался так, как будто не собирался больше этого делать. Сегодня мне казалось, что он хочет изгладить из своей памяти вчерашнее. А я не хотела этого. Если бы он изгладил из памяти свое прикосновение ко мне, что ж, он изгладил бы и меня, и то крохотное место в его жизни, которое я с таким трудом заняла. И поэтому я положила руку ему на колено и уткнулась лицом в его пиджак.

Он не отстранился. Удовольствие, которое я ощутила, было необычайным, и мне показалось, что я этого не вынесу. Сначала он напрягся, но постепенно расслабился. Если бы какая-нибудь девочка вошла в комнату и увидела нас, она была бы потрясена, но потом решила бы, что мистер Холмс меня утешает, что я чем-то расстроена, а он пытается меня успокоить.

Хотя, возможно, я себя обманывала. Возможно, она сразу поняла бы, что здесь происходит.

– Это чудесное место.

– Да, Теа. – Он коснулся ладонью моей щеки. Его голос дрожал. – Нам нельзя, – прошептал он.

– Все хорошо, – пробормотала я в его рубашку.

Я не ошиблась в его чувствах.

Он встал и посмотрел на меня сверху вниз.

– Ты принесла мне успокоение. Я не знаю почему. Так не должно быть. Ты знаешь, как все сейчас плохо? – Его лицо исказила страдальческая гримаса. – Теа, школа может закрыться. Будем надеяться, что миссис Холмс сотворит чудо, но мы просим людей поделиться деньгами, которых у них нет, или деньгами, которые они хотят придержать на черный день. – Он покачал головой. – Будем надеяться, что у нее это получится. Будем надеяться, что это просто самый трудный год в жизни каждого из нас. Тебе повезло. Твой самый трудный год наступил так рано. Тебя ждут годы надежд и радужных ожиданий.

Я рассмеялась и встала, и теперь мы стояли лицом друг к другу. Мистер Холмс и я. Он поднял руку, и я подумала, что он хочет ко мне прикоснуться. Но он лишь смахнул волосы со своего лба, и я увидела, что его рука дрожит. Меня охватил безумный восторг. Я была счастлива. Его рука дрожала из-за меня.

– Теа, почему ты смеешься? – тихо спросил он. – У многих людей рушатся жизни. Чего ты хочешь? Я знаю, чего хочу я. Хочу именно сейчас. Если бы все не было так плохо, может, я хотел бы этого меньше. Но безысходность толкает людей на отчаянные поступки. Разве не так? Скажи мне, что это правильно.

Вместо ответа я его поцеловала. Но, даже целуя его, я изумлялась собственной дерзости, одновременно радуясь ей же. Он был настолько лучше Джорджи! Он был твердым и мягким одновременно. Джорджи бывал грубым. Мистер Холмс стоял и смотрел на меня. Потом он сделал шаг назад, и я не могла понять, он пятится или приглашает меня последовать за ним.

– Отведи меня куда-нибудь, – прошептала я.

Он пару секунд смотрел на меня, а потом повернул голову и посмотрел в окно. Я понимала, что он принимает решение.

– Куда бы ты хотела пойти? – очень серьезно спросил он.

Если я не ответила, то только потому, что его вопрос не нуждался в ответе. Потому что я совершенно точно знала, куда я хочу пойти с ним, – куда угодно.