Красота - страшная сила - Кэти Агни (2005)

— Я знаю, что тебе теперь нужно: крепкий кофе, шоколадный круассан и немножко Глории Гайнор. Сейчас сделаем.

В мгновение ока Грэм оказался возле магнитофона и принялся рыться в обширной коллекции записей, игнорируя все наши советы. Выступая в роли истинного диджея, он воспринимал наши пожелания, как знак недоверия его музыкальному вкусу. Наконец он победоносно воскликнул «Вуаля!» и удалился готовить мне завтрак.

— Ты в порядке? — осторожно спросила Нэт.

Я мрачно кивнула головой, и вдруг мы посмотрели друг другу в глаза и дружно расхохотались. И правда, трудно было оставаться серьезной, когда у тебя в ушах назойливо звучит песенка со словами «Я останусь жива».

Грэм вернулся в сопровождении Труди, которая считала, что ей как редактору можно приходить в офис на час позже своих подчиненных. Она попыталась изобразить на лице сочувственную улыбку; значит, Грэм уже сообщил ей о моей трагедии в личной жизни. Впрочем, Труди мало была похожа на нормальное человеческое существо, так что ее улыбка воспринималась скорее как гримаса.

— Ты тоже будь подобрей сегодня к Лоре, — бесцеремонно заявил Грэм, обращаясь к ведьме, когда та уже выходила из офиса.

— И почему это ему все сходит с рук? Слышала, как он с ней разговаривает? — спросила Нэт.

— Потому что он здесь единственный мужчина, — ответила я.

Мы часто задавали себе вопрос, знает ли ведьма, что Грэм — голубой. Хотя, даже Труди не могла не обратить внимание на маленькие скульптурки двух пуделей на его столе, тонко намекающих на его сексуальную ориентацию; этих кобелей он окрестил Джорджем и Майклом.

Я с нетерпением ждала, когда же, наконец, моей начальнице позвонит Джаз — только это и отвлекало меня от мыслей о Пите. Каждый раз, когда Кэти отвечала на звонок и клала трубку, я спрашивала: «Кто звонил?». Кэти и сама стала беспокоиться. К трем часам я уже чуть не сходила с ума от нетерпения. А Труди вела себя как обычно, если не считать того, что она ни разу не вызвала меня к себе. И вообще весь день не обращала на меня никакого внимания. В пять часов в густом облаке дорогих духов она отправилась на какую-то деловую встречу, предупредив, что будет в офисе только завтра. Что происходит?

В пятницу утром в груде почты, состоящей в основном из всяких дурацких пресс-релизов и резюме, я обнаружила маленькую серебристую открытку. У меня отлегло от сердца: «Лора Макнотон приглашается на премьеру нового фильма „Об одной девушке“ с Люси Ллойд в главной роли. Сюжет — история девушки такой необыкновенной красоты, что мужчины в буквальном смысле этого слова сходят по ней с ума. Премьера состоится в ближайший четверг в восемь вечера в только что отремонтированном здании бывшей мясоконсервной фабрики в районе Смитфилдс. Форма одежды — как можно эффектней. Приглашение действительно на два лица».

— Везет же некоторым, — завистливо проговорила Нэт, когда я помахала у нее перед носом приглашением. — В моей почте ничего такого нет, можешь прочесать ее хоть сто раз.

— А я, грешным делом, думала, что ты выше всех этих тусовок, — поддразнила я ее, вспомнив наш давешний разговор пару дней назад, и раздумывая, стоит ли приглашать ее.

— Выше-то, конечно, выше, но это ведь не простая тусовка. Ведь там будут ну, все, понимаешь? — и Пош, и Бекс, и Аплетон, и Галахер, и… Рики Джонс, — она сделала ударение на последнем имени и пристально посмотрела на меня, — интересно, он тебя вспомнит?

— О, господи, хоть бы вспомнил, — сказала я, и мурашки побежали у меня по спине, когда я представила себе этого изумительно сексуального солиста группы «Шуга Риф», у которого брала интервью несколько недель назад.

Грэм торчал возле магнитофона, делая вид, что реклама нового альбома Гери Холливела, интересует его больше, чем открытка, которую принесли с моей почтой. Но он, конечно, все слышал.