Голубые Орхидеи - Джулия Фэнтон (1995)

— Орхи, мне кажется, ты можешь прекрасно играть. И мы уже знаем, что ты можешь хорошо писать. Если даже твой сценарий не нашел применения, уже то, что он понравился Конну Дэнсону, — хороший знак. Я считаю, тебе следует посещать все, какие возможно, сценарные курсы и уроки драматического мастерства. Думаю, папа Эдгар был не прав, дорогая. Ты можешь стать звездой, если все еще хочешь. Но тебе придется много работать.

Пока Пичис говорила, разнообразные эмоции промелькнули по лицу Орхидеи — это и неверие, и надежда, и страх. Волна дурных предчувствий внезапно нахлынула на Пичис. Может, в результате ее действий Орхидея еще глубже погрузится в пучину апатии и депрессии, забьется в свою скорлупу?

Но Орхидея соскочила с постели, бросилась к Пичис и заключила ее в свои объятия.

— Университет Норт-Уэстерн! Не могу поверить, что ты сделала это! Как раз то, что нужно. О Пичис… Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — пробормотала Пичис, размышляя над тем, обретет ли когда-нибудь счастье ее беспокойная, совершающая столько ошибок дочь.

В солнечные дни здания Университета Норт-Уэстерн в Эванстоне, штат Иллинойс, возвышающиеся над сверкающей голубой поверхностью озера Мичиган, больше походили на курорт, чем на учебное заведение.

Через несколько дней недолгая дурная слава Орхидеи постепенно забылась, и она стала просто одной из студенток. На занятиях драматического курса она чувствовала себя как дома.

Больше всего ей нравилась студия 22, где студенты писали, ставили и исполняли свои собственные оригинальные пьесы.

В октябре она вступила в женскую организацию «Каппа Каппа Гамма», многие члены которой учились в драматической школе. На вечеринке с коктейлями, устроенной в честь вновь принятых сестер, играл студенческий джаз-квартет, и три стола были уставлены лучшими закусками из университетского ресторана.

Хозяйка вечера, хорошенькая старшекурсница, но имени Джан Расмуссен, даже пригласила тщательно подобранных молодых людей из медицинской, юридической и зубоврачебной школ.

— Есть гарантия, что они нормальные в сексуальном плане, — пообещала она. — Доктора и юристы! Сливки общества.

Будущие доктора и юристы, которым предначертано получать огромные гонорары в провинции, нисколько не интересовали Орхидею. Слоняясь по залу со стаканом в руке, она размышляла о том, что, наверное, превратилась в камень. За два прошедших месяца она ни разу не подумала о сексе.

— Ваше лицо мне кажется знакомым, — чувственный мужской голос прозвучал над самым ухом Орхидеи. — Мы не встречались прежде?

Она повернулась и увидела высокого темноволосого молодого человека с красивыми точеными чертами лица и квадратной челюстью, он был достаточно хорош для того, чтобы стать манекенщиком. На значке с именем значилось: Пол Дженсен, но его улыбка показалась ей странно знакомой. Эта небольшая расщелина между передними зубами… В действительности это тот тип слегка опасного сексапильного красавчика, который обычно привлекал ее. Но неужели он не мог придумать более оригинальный способ знакомства?

— Сомневаюсь, что мы встречались раньше, — сказала она, глядя на него поверх своего стакана.

— Орхидея, неужели ты действительно не узнаешь меня?

Орхидея пожала плечами. Половина мужчин, с которыми она знакомилась, говорила нечто подобное, причем каждый из них считал, что это новый, оригинальный способ.

— Твое настоящее имя Сью Энн Уэлч.

Сью Энн Уэлч.

— Откуда… откуда вы это знаете? — дрожащим голосом спросила она.

— Меня зовут Пол Баджио, но сейчас я называюсь Пол Дженсен. Ну вот, теперь ты вспомнила меня? — добавил он, когда Орхидея взвизгнула и повисла у него на шее. Она закружила его с такой силой, что он засмеялся и отступил назад. — Эй, не сбей меня с ног! Я тоже очень рад тебя видеть.

— Пол! Пол! Боже, в последний раз, когда я видела тебя, ты плакал и был зол, как черт, потому что тебя «сыновили» люди, которых ты даже не знал!