Аферистка - Кристина Грэн (2005)

По-видимому, она когда-то была красавицей. Эта женщина чем-то напоминала мою мать, которую я знала только по фотографиям. В правой руке она сжимала стакан, в левой держала сигарету. Голос звучал фальшиво, когда она пыталась успокоить разбушевавшегося парня. Вероятно, ей было глубоко безразлично его поведение, просто хотелось с кем-нибудь поговорить. Парень был небольшого роста, коренастый, с хорошо развитой мускулатурой. Должно быть, работал упаковщиком мебели. Его волосы были перекрашены в белый цвет. Он говорил короткими, рублеными фразами, агрессивным тоном, стараясь оскорбить и унизить в лице алкоголички всех немецких женщин, которые отвергали его. Он был честнее, чем они, и потому не стеснялся в выражениях. Его упреки были направлены в мой адрес, но женщина воспринимала их на свой счет. Сидевшие у стойки посетители внимательно слушали спор, они готовы были ринуться в бой, хотя не понимали, о чем идет речь. Будь сейчас рядом со мной Пауль, он наверняка попытался бы бежать из пивной. Луц испугался бы за свои зубы, которые могли пострадать в драке. Маркус вообще никогда не зашел бы в подобную пивную. А Коэн? Я привыкла не доверять красивым словам и звучным фразам.

Когда я заплатила за свое пиво, алкоголичка угостила меня еще кружкой светлого. К тому времени турок уже вступил в спор с двумя мужчинами за стойкой.

— Какие мерзавцы, — сказала незнакомка, чокаясь со мной.

Смелое, пусть и не оригинальное, замечание, поскольку в зале «мерзавцы» находились в большинстве. Должно быть, моя соседка тоже была боксером, правда, потрепанным жизнью и потерпевшим не одно поражение. Женщине уже не всплыть на поверхность, если ей за сорок и она топит тоску по несбывшемуся в алкоголе. Несмотря на то что незнакомка у меня на глазах уже выпила четыре или пять порций водки, она все еще казалась трезвой. Женщина обращалась ко мне на ты. Она сказала, что ее зовут Беатой, и улыбнулась, когда я назвала свое имя. Нет, она не была моей матерью, хотя имела с ней несомненное сходство. Я давно уже не вспоминала о ней. По словам Клары, моя мать живет сейчас в Ирландии. Впрочем, к черту все это. Она не стоит того, чтобы думать о ней. Вондрашек по крайней мере был не самым плохим отцом. Он никогда не бил меня, не обращался со мной жестоко и не докучал излишней любовью.

Соседка по стойке поведала мне историю своей жизни. Ее судьба, несмотря на уникальность любой человеческой жизни, была типичной. Во всяком случае, я не сомневалась, что две-три женщины в этой пивной могли бы рассказать о себе примерно то же самое. Несмотря на различие в макияже, Беата, мы все удивительно похожи друг на друга. И меня отличает от других лишь то, что в кармане моей куртки лежит чек на сто тысяч марок, которые я заработала нечестным путем. Чтобы избавиться от чувства бессилия, необходимо совершать наряду с незначительными прегрешениями серьезные грехи. Или чтобы иметь выбор и напиваться «Абсолютом», а не дешевой водкой. Возможно, и то и другое приводит к одному и тому же чувству опьянения, но зато предполагает разное качество жизни. Твое здоровье, Беата. Мне никогда не пришло бы в голову делиться с кем-нибудь своими взглядами на жизнь, они мелочны и аморальны. В том хаосе, который губит мир каждого из нас, мне хотелось бы насладиться теми минутами, которые у меня еще остались, и не жалеть о тех, которые уже прошли.

Беата, мать двоих уже взрослых детей, была разведена. Она в свое время не убежала от семьи, все преодолев и выдержав. Но теперь ей было жаль двадцати потерянных лет, как она выражалась. Беата говорила, что за это время могла бы многое пережить и испытать. Могла бы получить второе образование, заниматься аэробикой, гончарным ремеслом, эзотерикой, научиться играть на барабане, посвятить себя буддизму. Но вместо этого закончила свой путь здесь, в пивной, у стакана водки.

— Только водка не напрягает меня, — закончила она свой рассказ и спросила, кто я и как живу.