Король замка - Виктория Холт (1994)

Ив, не разгибаясь, поднял голову, ухмыльнулся и показал ей свою корзинку. Там лежало несколько улиток.

— Мы собираемся полакомиться! — объяснил он.

Потом вскочил на ноги и пустился в пляс, напевая:

В Монброн курилка шел,

Курилка шел.

Курилка шел…

— Смотри, смотри! — вдруг завопил Ив. — Этой улитке уже никогда не доползти до Монброна. Иди ко мне, курилка. — Он широко улыбнулся Женевьеве. — Устроим пиршество из улиток! Они выползли после дождя. Бери корзину и помогай.

— Где мне взять корзину?

— Жанна тебе даст.

Женевьева помчалась за угол, на кухню, где Жанна готовила жаркое. Я не могла не подумать о том, как меняется Женевьева в гостях у Бастидов.

Ив раскачивался, сидя на корточках.

— Приходите к нам на пир, мисс Дэлис, — пригласил он.

— Но не раньше, чем через две недели, — добавила Марго.

— Мы откармливаем их, а потом едим с чесноком и петрушкой. — Ив мечтательно похлопал себя по животу. — Пальчики оближешь!

Он замурлыкал себе под нос песню об улитке. Женевьева тем временем вернулась с корзиной, а я пошла в дом поболтать с госпожой Бастид.

Через две недели, когда пришло время лакомиться собранными в саду улитками, нас с Женевьевой пригласили к Бастидам. Как благотворно действует на детей это милое обыкновение, устраивать праздник по самому незначительному поводу! Я заметила, что в такие праздничные дни Женевьева чувствует себя счастливой, а значит, лучше себя ведет. Казалось, она искренне хочет понравиться окружающим.

По дороге мы встретили Клод, возвращавшуюся с виноградников. Я увидела ее раньше, чем она — нас. Разгоряченная быстрой ездой она была так красива, что дух захватывало. Однако заметив нас, она переменилась в лице. Поинтересовалась, куда мы направляемся. Я объяснила, что мы приглашены в гости к Бастидам. Когда Клод уехала, Женевьева воскликнула:

— Ей так и хотелось приказать нам вернуться! Считает себя хозяйкой! Но она всего лишь жена Филиппа, хотя ведет себя так, будто…

Женевьева запнулась, и мне пришло в голову, что она знает гораздо больше, чем мы думаем, в том числе о связи ее отца с этой женщиной.

Я ничего не ответила, и мы молча доехали до дома Бастидов. У калитки стояли Ив и Марго. Они встретили нас ликующими криками.

Я впервые пробовала улиток. Все смеялись над моей брезгливостью. Да, наверное, улитки были вкусными, но я не могла их есть так же запросто, как остальная компания.

Дети болтали об улитках и о том, как просили своих ангелов-хранителей о дожде, чтобы улитки выползли наружу. Женевьева жадно прислушивалась ко всему, о чем они говорили, громко смеялась и вместе со всеми пела песню об улитках.

В самый разгар веселья пришел Жан-Пьер. Последнее время я его почти не видела: он много работал на виноградниках. Мы поздоровались, он был, как всегда, галантен. Я не без тревоги заметила, что с его приходом Женевьева переменилась. Куда девалась ее ребячливость? Она ловила каждое его слово.

— Жан-Пьер, садись сюда! — крикнула она, и тот немедленно пододвинул стул и втиснулся между нею и Марго.

Они заговорили об улитках, потом Жан-Пьер спел — у него был сильный тенор, — и пока он пел, глаза Женевьевы сохраняли мечтательное выражение.

Поймав мой взгляд, Жан-Пьер немедленно переключил внимание на меня, и тут Женевьеву понесло:

— В замке завелись жуки. Уж лучше бы улитки. А улитки могут забраться в дом? Интересно, стучат ли они своими раковинами?

Она отчаянно пыталась завладеть вниманием Жан-Пьера, и это ей удалось.

— Жуки в замке? — переспросил он.

— Да, они стучат. Мы с мисс спускались ночью посмотреть. Пошли прямо в подземелье. Я перепугалась, а мисс нет. Вас ничто не может испугать, мисс, правда?

— По крайней мере, жуков я не боюсь.

— Но мы не знали, что это жуки, пока вам не сказал папа.