Король замка - Виктория Холт (1994)

Когда я в следующий раз увидела Женевьеву, ее губы были сердито поджаты.

Она выпалила, что ненавидит всех… целый свет. Особенно — женщину, которая называет себя тетей Клод.

— Она снова запретила мне ходить к Бастидам, мисс. И на этот раз папа был на ее стороне. Он сказал, что я не должна навещать их без его разрешения. А это значит, что я больше не увижу их… потому что он никогда не разрешит.

— Может быть, разрешит. Если…

— Нет. Она не хочет, чтобы он мне это разрешил, а он выполняет все ее желания. Она — единственная, кого он слушает.

— Уверена, что не всегда.

— Вы ничего не понимаете, мисс. Иногда я думаю, что вы способны только говорить по-английски да быть гувернанткой.

— Это уже немало. Прежде чем учить других, гувернантки сами должны многое узнать.

— Не пытайтесь переменить тему, мисс. Говорю вам, я ненавижу всех, кто живет в этом доме. Когда-нибудь я убегу.

Через несколько дней я встретила Жан-Пьера. Я ехала по виноградникам одна: Женевьева теперь меня избегала.

— Какой виноград! — воскликнул он. — Ну, когда еще ты видела что-нибудь подобное? В этом году у нас будет настоящее вино Шато-Гайара. Если ничего не случится, — прибавил он поспешно, словно хотел задобрить какое-то неведомое божество, которое могло подслушать его бахвальство и наказать за самоуверенность. — На моей памяти было только одно такое же урожайное лето (выражение его лица внезапно изменилось). Возможно, я не увижу сбор винограда.

— Что?!

— Пока ничего не ясно. Его Светлость ищет надежных парней, чтобы отослать на виноградники в Мермоз, а я, мне намекнули, как раз отношусь к их числу.

— Уехать из Гайара? Но каким образом?..

— Очень простым — переселившись в Мермоз.

— Это невозможно.

— Человек предполагает, а Бог и граф располагают. — Он вдруг разозлился. — Дэлис, неужели ты не видишь, что граф не считается с нами? Мы пешки в его игре. Предположим, здесь я мешаю… Меня тут же передвигают на другую клетку шахматной доски. В Гайаре я опасен… для Его Светлости.

— Опасен? Но чем?

— Жалкая пешка может угрожать королю шахом. Эндшпильная ситуация. Казалось бы, как мы можем нарушить покой великих мира сего? А вот потревожь их на минуту, и тебя быстро уберут. Понимаешь?

— Граф был очень добр к Габриелле. Устроил их с Жаком в Сен-Вальене.

— Как же, очень добр! — хмыкнул Жан-Пьер.

— Какие у него могут быть причины, чтобы пытаться от тебя избавиться?

— Разные. Например, то, что вы с Женевьевой ходите к нам в гости.

— По этой причине госпожа де ла Таль хотела меня уволить. Жаловалась графу.

— А он не захотел об этом и слышать?

— Да, ведь картины еще не отреставрированы.

— И ты думаешь, это все? Дэлис, будь осторожна. Он опасный человек.

— Что ты имеешь в виду?

— Женщин, как известно, притягивает опасность. Его жена, бедняжка, была очень несчастна. Она мешалась у него под ногами, и вот, ее не стало.

— Жан-Пьер, что ты пытаешься мне внушить?

— Что тебе нужно быть осторожной. Очень осторожной. — Он наклонился и поцеловал мне руку. — Это важно для меня.

10

Атмосфера в замке накалялась. Женевьева замкнулась, и я не знала, что у нее на уме. Клод злилась: ее унизил отказ графа исполнить ее каприз, и я чувствовала, что она затаила на меня обиду. В том, что граф встал на мою защиту, она усмотрела некое знамение. Впрочем, я тоже.

Филипп чувствовал себя неловко. Перепуганный, он тайком пробрался ко мне в галерею, и я подумала, что жену он боится не меньше, чем графа.

— Я слышал, у вас произошла размолвка… с моей женой. Мне жаль. Разумеется, я не желаю вашего отъезда, мадемуазель Лосон, но в этом доме… — Он развел руками.

— Я считаю, что должна довести работу до конца.

— И скоро это произойдет?

— Еще многое нужно сделать.