Король замка - Виктория Холт (1994)

— Осталась последняя тетрадь, — не сдавалась я. — Записи, сделанные ею перед смертью. Возможно, ответ там…

— Там ничего нет, — сказала она. — Задерните шторы. Мне мешает свет.

Я положила тетрадь на стол рядом с кушеткой, задернула шторы и вышла.

Но я должна была прочитать последнюю тетрадь. Я была уверена: из нее я узнаю о том, что на самом деле произошло в замке перед смертью Франсуазы.

На следующий день я сделала открытие, заставившее меня забыть о загадочной тетради. Я терпеливо расчищала стену, откалывая ножом для разрезания бумаг кусочки извести, и вдруг обнаружила краску! От волнения у меня заколотилось сердце и задрожали руки.

Я едва удержалась от того, чтобы сразу не наброситься на работу. Я была слишком взволнована и не доверяла себе. Если я действительно наткнулась на стенную роспись, сначала следует успокоиться. У реставратора должна быть твердая рука.

Не отводя взгляда от магнетически притягательной точки на стене, я отступила на несколько шагов назад. Из-за мутного верхнего слоя, который, возможно, будет трудно снять, я не могла определить цвет краски, но то, что под известкой скрывалась картина, не подлежало сомнению.

Я не хотела объявлять о находке, пока сама не увижу, что она стоит того. Следующие дни я работала украдкой, постепенно убеждаясь в ценности обнаруженной фрески.

Я решила, что первым о ней услышит граф. Однажды, оставив в галерее инструменты, я направилась к библиотеке в надежде застать его там. Графа в библиотеке не оказалось, и я позвонила в колокольчик. Когда появился слуга, я велела передать Его Светлости, что мне надо срочно переговорить с ним и я жду в библиотеке.

В ответ я услышала, что граф только что пошел на конюшню.

— Скажите ему, что я хочу видеть его прямо сейчас. Это очень важно.

Оставшись одна, я задумалась. Не слишком ли опрометчиво я поступила? Возможно, он посчитает, что я со своей новостью могла бы подождать до более подходящего случая. Что, если он не разделит моего восторга? Разделит, решила я. В конце концов, картина найдена в его доме.

В вестибюле послышался его голос. Дверь в библиотеку резко распахнулась. На пороге стоял граф. Он взглянул на меня с некоторым удивлением.

— Что стряслось? — спросил он. Я догадалась, что он ожидал услышать что-нибудь неприятное о Женевьеве.

— Потрясающая находка! Вы можете посмотреть ее прямо сейчас? Под побелкой все-таки оказалась роспись… Полагаю, это очень ценная фреска.

— О! — только и произнес он, но на его губах появилась радостная улыбка. — Конечно, я должен посмотреть.

— Я отвлекла вас…

— Дорогая мадемуазель Лосон, важные открытия — прежде всего.

— Тогда пойдемте.

Я повела его в маленькую комнату рядом с оружейной галереей. На стене был виден только небольшой фрагмент: рука на бархате, на пальцах и запястье — драгоценные украшения.

— Сейчас мало света, и все же заметно, что роспись нуждается в чистке. Это портрет. По манере письма… по складкам одежды… мы можем сказать, что здесь поработал мастер.

— Вы можете сказать, мадемуазель Лосон.

— Разве это не чудо? — спросила я.

Он посмотрел мне в лицо и с улыбкой согласился:

— Чудо.

Я чувствовала, что доказала свою профессиональную пригодность. Интуиция не подвела меня, и часы кропотливого труда не пропали даром.

— Разглядеть можно только фрагмент… — начал граф.

— Но ведь можно! Теперь главное — терпение. Мне хочется поскорее расчистить всю картину, но действовать надо крайне осторожно, чтобы не испортить фреску.

Он положил руку мне на плечо.

— Большое вам спасибо.

— Теперь вы не жалеете, что доверили картины женщине?

— Я уже давно понял, что такой женщине мог бы доверить многое.

Рука графа у меня на плече, свет его глаз, радость открытия — все это кружило мне голову. Я подумала: «Вот она, счастливейшая минута моей жизни».