Эта прекрасная смерть - Сара Шмитт (2021)

— За день, — поправляет Гидеон.

— Плевать.

— Ну, ты спасла того маленького мальчика.

Хорошо, сложно спорить со жнецом, когда дело касается смерти.

— Всего одного человека.

— Что, тебе этого не достаточно? Серьёзно, ты не должна беспокоиться о том, что я втолкну тебя в дверь поезда. О чём ты на самом деле должна беспокоиться, так о том, чтобы я тебя не толкнул под поезд.

— Напоминаю, я уже мертва, — бормочу я.

— Верно, но дорога до Зала Ожидания тяжёлая. Лучше быть внутри, чем снаружи.

Наверно, мы недалеко от станции, так как я вижу вокруг много душ и жнецов.

— Теперь пришло моё настоящее время, да? То, за что я боролась с ангелами? За один день?

— И за достойную жизнь, — добавляет он.

Перед нами появляется поезд. Я понимаю, он прав, говоря, что пришло моё время умирать. Мне это не нравится, но в глубине души понимаю, что он прав. Интересно, поэтому все остальные в ступоре? Наверно, чтобы не впали в безумие от собственной смерти, пока не смогут увидеть обзор своей жизни. Кроме очень старых. Они выглядят вполне жизнерадостно.

— Подожди, Гидеон.

— Да?

— Как вышло, что я больше похожа на стариков, чем на ходячих зомби?

— Сложно сказать. В отличие от молодёжи или от тех, кто умер внезапно, старые души готовились к этому моменту целую жизнь. Не удивительно. На самом деле, в большинстве случаев, смерть служит облегчением. Может, из-за того, что ты уже проходила через всё это, твоя душа не… как ты там сказала?

— Не впала в безумие? В истерику? Окончательно не сошла с ума?

— Что-то типа того.

Его ответ заставляет задуматься.

— А как насчёт тех, кто был болен, раком например?

— Зависит от того, были они готовы или нет, когда пришёл их черёд. Но скажу тебе, неважно, насколько был кто-то готов на Земле, чем моложе тело, тем сложнее душе. Когда смерть прерывает заведённый порядок жизни, подготовка не имеет значения.

— То есть мы в самом деле рождаемся только для того, чтобы умереть?

Гидеон качает головой.

— Тогда в чём причина?

— Каждый может чему-то научиться и чему-то научить. Как только человек выполняет эти две вещи, он завершает свою земную миссию и может возвращаться домой.

— Тогда в чём смысл Рая и Ада? Если ты на Земле, чтобы выполнить миссию, тогда какая разница, куда ты отправишься, наверх или вниз?

— Потому что не каждый учится и учит. И если люди не могут выполнить условия, на которых были отправлены сюда, вечный покой им не светит.

— И тогда их отправляют в огонь и серу?

Гидеон качает головой.

— Ад не такой. Думай о нём, как о реабилитации. Большинство людей, которые проходят через Врата Ада имеют намерение переродиться. Получить второй шанс, чтобы сделать всё правильно.

— Ты шутишь? Ад — дверь на Землю?

Он кивает.

— Типа того.

Собираюсь задать следующий вопрос, когда какой-то жнец толкает меня.

— Эй, осторожней…

Гидеон хватает меня за руку и тянет в противоположную сторону.

— Пошли, ЭрДжей. Поедем в другом вагоне.

— Почему? Что происходит?

Оглядываюсь через плечо и именно тогда замечаю Джеймса. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть в глаза собственному жнецу.

— Ты знал, — шиплю я. — Ты знал, что он будет на том же поезде, и пытался скрыть его от меня.

— Ты не можешь говорить с ним, ЭрДжей. Ты не можешь подойти к нему. Мы понятия не имеем, что он будет делать.

Вырываю руку и бегу через переполненный перрон к следующему вагону. Заглядываю в каждое окно, никого не нахожу и уже собираюсь сдаться, когда замечаю Джеймса, ссутулившегося на одном из сидений.