Эта прекрасная смерть - Сара Шмитт (2021)

Смотрю на Дэниела, и он кивает, чтобы я продолжала.

— Мы хотим доставить напитки медперсоналу одной больницы, но не знаем, что именно они предпочитают.

— Так, — произносит она, ожидая, что я скажу дальше.

— Не могли бы вы позвонить и спросить, смогут ли они сами составить заказ?

Она оглядывается на администратора, которая внимательно слушает. Получив одобрение, бариста поворачивается к нам.

— Без проблем. Какое отделение?

— Мы не знаем.

— Ну тогда, какая больница?

Мы с Дэниелом просто смотрим друг на друга. Пожалуй, нам следовало потратить чуточку больше времени на составление плана.

— Этого мы также не знаем. Есть предложения? — последнюю часть я добавлю чисто как шутку, но она улыбается.

— Вообще, мой парень работает медбратом в отделении черепно-мозговой травмы. Думаю, им такое понравится. Могу попросить его организовать всё, если хотите.

Ух ты. Это должно сработать.

— Конечно, — говорю. — Было бы чудесно.

Через двадцать минут мы выходим, нагруженные специальными напитками для медперсонала и простым кофе и снеками для членов семей, навещающих больных.

— Знаешь, — начинает Дэниел, — теперь я чувствую себя ближе к ней, чем на большей части прощальной церемонии.

— На большей?

Его лицо краснеет.

— Мне на самом деле понравилось, когда ты читала письмо. Типичная Мадлен. Смирение, но не нравоучение.

Мы выезжаем на дорогу, и в моей голове появляется навязчивое чувство, будто я должна что-то сделать. Неужели я что-то забыла? И чем ближе мы подъезжаем к больнице, тем сильнее становится чувство. Кручу кольцо на пальце, пока гудение в голове набирает обороты.

ГЛАВА 35

Пока мы идём по больничному холлу, единственное, что я слышу — эхо наших собственных шагов и размеренный стук колёс деревянного сервировочного столика Дэниела. После того как моё кольцо в третий раз соприкасается с металлической ручкой, я снимаю его и убираю в карман. Не хочу, чтобы на нём остались вмятины или выпал один из камней. Надо спросить маму, где она купила его. Оно реально классное.

— Мне казалось, ты хотел его сжечь, — произношу, посматривая за тем, чтобы кофе не расплескался. Столик сегодня пригодился, но с ним связано много воспоминаний.

— Не смог, — всё, что он говорит.

Понимаю. Когда Мадлен болела, Дэниел носил ей в больницу цветы и открытки, которые приходили домой. Сначала ему хватало рук, но потом ему приходилось делать по несколько заходов, и в результате его визиты сводились к катанию на лифте. Однажды он подошёл к сестринскому посту и обнаружил там столик с прикрепленным к нему бантом. Иногда трудно избавиться от мелочей, когда теряешь всё остальное.

Я нажимаю на кнопку для инвалидов и жду, пока двери откроются, приведя нас прямиком в отделение черепно-мозговой травмы. Вдруг чувство, что я что-то забыла, меняется. Теперь больше похоже на дежавю. Бабуля говорила, что это способ вселенной сказать, что ты находишься именно в том месте, где и должен быть. Спасибо, бабуля. Моё место — очередная больничная палата. Замечательно.

— Так, так, неужели это и есть наши ангелы-хранители, — раздаётся голос, когда мы приближаемся к сестринскому посту. — Когда моя девушка позвонила и сообщила, что какие-то незнакомцы хотят принести нам кофе, я подумал, что она шутит. Но вот вы здесь.

— Вот мы здесь, — повторяю я, улыбаясь и протягивая пакет с едой. — Полагаю, покупатели, которые зайдут в кофейню днём, не слишком обрадуются. Мы смели всё подчистую.

Он машет рукой.

— Стоит раздать всё скорее, — он смотрит на красную тележку, и его глаза расширяются. — Ух ты. Здесь намного больше, чем мы заказывали, — он смотрит на Дэниела. — Вы не должны были этого делать, но не могу выразить, как мы вам признательны.

Лицо Дэниела краснеет. Он до сих терпеть не может, когда его выделяют, даже для похвалы.