Повезло - Лиза О'Нил

Еще одна – за отца, чтобы ему хватило сил принять наказание и выступить на суде против брата. И еще одна – за себя, с просьбой помочь разобраться в том хаосе, в который превратилась ее жизнь.

Учитывая, что виновник большей части хаоса только что плюхнулся рядом, пожалуй, высшие силы поняли Эву неправильно.

– Прости. – Джордан обнял ее. – Мне жаль, что ты ее потеряла. Ты никогда не рассказывала, как она умерла.

– Она… – Смущенная вопросом и присутствием Джордана, Эва развернулась и посмотрела ему в глаза. – Слушай, не хочу показаться грубой, но что ты тут делаешь?

– Захотел тебя увидеть.

– Это церковь.

Он склонил голову набок:

– И раз я не католик, мне тут не рады?

– Что? Я… нет. Не глупи.

– Хорошо, – кивнул Джордан. – Не стану, если ты не будешь. Это церковь, Эва, и похоже, она является частью твоей жизни. Если ты вдруг забыла наш разговор, напомню: мне интересна твоя жизнь и за пределами спальни.

– Иисусе. – Эва зажмурилась и виновато глянула в сторону алтаря. – Извини, я хотела сказать, ну надо же. Может, выйдем и поговорим? Если останусь здесь, то навлеку на себя гнев божий.

Напоенный ароматами вечерний воздух охладил ее пылающие щеки. Глупости какие. Будто их с Джорданом застукали обжимающимися в нефе. Однако укоризненное лицо сестры Марии Катерины по-прежнему стояло перед глазами, словно Эва только вчера покинула церковно-приходскую школу, и поэтому теперь она невольно держалась от Джордана на расстоянии вытянутой руки.

Пока ему не надоело, и он не обнял ее за талию.

– Прекрасная ночь, – заметил Джордан, подводя Эву к фонтану на площади Лафайетт.

Хрустальные струи сверкали в свете фонарей, а тепло его руки согревало спину. От Джордана так вкусно пахло – мылом и мужчиной, – что смущение сменилось чистым удовольствием. Сдавшись, Эва положила голову ему на грудь и тут же оказалась в крепких объятиях.

– Я скучал по тебе эти два дня. – Джордан поцеловал ее в макушку.

Удовольствие окрасилось угрызениями совести. Эва видела пресс-конференцию, знала, что тем утром Джордан был расстроен, но слишком трусила, чтобы предложить ему выговориться. В общем-то, она сомневалась, чтобы он с ней разоткровенничался. И в глубине души Эва знала, что в одном Джордан прав: невзирая на его слова и поступки, ей все равно не верилось, будто между ними есть нечто большее, чем просто секс.

Будто такой мужчина может всерьез о ней заботиться и захочет остаться.

Наверное, в этом-то все и дело. Ей никогда не встречался подобный мужчина.

– Я видела тебя по телевизору.

– А. – Джордан напрягся. – Не самая любимая часть моей работы.

– Ты был расстроен, когда уходил утром, и я поняла… Позже я поняла, что тебе, видимо, позвонили и сообщили о самоубийстве того мужчины. Не стану расспрашивать о деталях, просто хочу сказать: мне жаль, что это так тебя тревожит – очередная смерть или то, что ты не успел добиться правосудия, неважно.

Отступив, Джордан обхватил ее лицо ладонями:

– Я уже говорил, что без ума от тебя?

– Вроде что-то такое упоминал.

Он завладел губами Эвы и целовал до тех пор, пока у нее голова не закружилась.

– Меня тревожит и то, и другое. Вообще многое в этом деле не дает мне покоя. – Джордан погладил ее пальцем по щеке. – Большинство людей сказало бы, мол, я должен радоваться, что тот ублюдок сдох.

Не понаслышке зная, что может насочинять большинство людей, Эва развернулась и пошла вдоль фонтана. Ее отражение дрожало на водной глади.

– Если он и правда убил тех женщин и сотворил с ними то, что писали в газетах, обществу явно будет лучше без него. Но… – Она оглянулась через плечо. – Репортер сказал, мол, обвиняемый кровью написал на стене просьбу его простить.

– Так и есть.