Повезло - Лиза О'Нил

– Спасибо. И самое важное: пообещай, что будешь осторожна. Не хочу давить, но мы оба знаем, что ты мне не договариваешь. То, что случилось с Лесли… Я в полном раздрае, Эва, а ведь у нас с ней все давно в прошлом. Если же что-то произойдет с тобой…

Эва не дала ему закончить мысль:

– Я поостерегусь.

Он прав. Джордан многого не знал, и ей столько нужно было ему рассказать. Вот только Эва боялась, что стоит ей все выложить – и их отношения тоже останутся в прошлом.

– Хорошо. – Джордан снял ключ с кольца и отдал ей. – Это от входной двери. Можешь потом просто сунуть его под большой горшок с лилиями.

Чмокнув ее на прощание, он развернулся и пошел прочь в сгущающиеся сумерки.

А Эва еще несколько минут сидела там и слушала, как разбивается ее сердце.

***

Рекламный щит «Соснового утеса» приветствовал всех в «месте, где нетронутая красота природы встречается с продвинутыми достижениями человечества». Как показывал опыт Джордана, люди умели изгадить что угодно, невзирая на всю свою продвинутость.

Дизайнер изобразил улыбающегося отца, раскачивающего такого же улыбающегося сына на качелях из покрышки, на фоне девственной зелени и корабельного леса. Улыбающаяся мать со стаканом лимонада – разумеется, свежевыжатого – стояла на широкой веранде огромного обшитого деревом дома.

В реальности предполагаемое место строительства представляло собой кусок старого пастбища, затененный дубами и чахлыми сосенками и усеянный не домами, а землеройными машинами. Определенно, болото тоже где-то рядом. Хотя здесь должен быть особый запах – спасибо заброшенному заводу по переработке бумаги по ту сторону реки.

«Люди что угодно купят, стоит только это красиво упаковать».

Свернув на узкую гравийную дорожку, Джордан заметил, что щит выцвел, а за несколько лет и все строительство пришло в упадок. Видимо, компания нашла деньги для возрождения проекта и пару дней назад развела активность по очистке участка.

Разумеется, всю эту активность свернули после обнаружения останков Лесли.

И других людей. Похоже, не только ее здесь похоронили.

С тяжелым сердцем Джордан припарковался у вагончика рабочих и стал пробираться по рыхлой земле мимо поваленных бульдозером деревьев. Корни торчали, словно грязные пальцы, а глубокие точно могилы борозды грозили поглотить зазевавшегося пешехода.

Джордан поборол головокружение.

Воздух был тяжелым и неподвижным, будто тоже застыл, шокированный сценой. Однако в этой неподвижности продолжали жить и паразитировать другие существа.

Джордан прихлопнул укусившее его в шею насекомое и пошел на звук людских голосов.

Аромат свежевспаханной земли смешался с вонью дизельного двигателя и запахом соли с болот. А когда Джордан приблизился, то безошибочно почуял душок разложения.

Помедлив минутку, чтобы прийти в себя, он запихал поглубже гнев, угрызения совести и тошноту. А потом двинулся к прожекторам и желто-черной ленте, понимая, что обязан сделать это ради Лесли.

Полицейский остановил Джордана, но пропустил его, стоило тому показать удостоверение. На месте уже собрались мрачный круглолицый Чип Коулман с офицерами, несколько ребят из Южной Каролины и, похоже, целые две разные полицейские команды. Джордану и вслушиваться не стоило, чтобы понять, в чем дело.

Разборки на тему юрисдикции.

Раз Чип все равно был занят, Джордан подошел к одной из специалистов, которую знал по работе в полиции.

– Дениз. Ну что у нас тут?

– У нас тут целая куча костей. Вот тот парень, – указала она на невысокого пузатого мужчину в заляпанной обуви и бейсболке, – нашел останки. Похоже, массовое захоронение, а бульдозер существенно все усложнил, поломав кости, словно зубочистки. Судя по количеству черепов – жертв четверо, все практически в целости, за исключением одной, развороченной при раскопках. Документов нет, но у одной на жакете остался бейдж с лекции…