Если ты останешься - Кортни Коул

— Я... Я... Я не знала этого, — бормочет она, наконец-то. — Мне очень жаль. В

больнице, когда я рассказала тебе о своих родителях, ты мне ничего не сказал.

Я смотрю на нее.

— Я знаю. Обычно я не говорю об этом.

— Она была больна? — спрашивает Мила. — У тебя была возможность

попрощаться с ней? Я думаю, что это было самым худшим, когда умерли мои родители. У

меня не было возможности попрощаться с ними. Это было так неожиданно. Так

шокирующе. Шок — вот это было самым худшим.

Я пытаюсь вспомнить, когда моя мама умерла, и, как всегда, не могу. У меня

большой пробел. Единственная вещь, которую я когда-либо видел, стараясь думать об

этом, — это кучу невнятной белизны. Никаких воспоминаний.

— Ты когда-нибудь помнила вещи по цветам? — спрашиваю я ее бесцеремонно. —

Смотри, из-за того, что был маленьким, я, видимо, перекрыл все воспоминания о смерти

моей матери. Она внезапно умерла в автокатастрофе, как и твои родители. Но я ничего не

помню об этом. Думая об этом, я вижу только много белизны, почти, как пустой экран.

Мила, похоже, в шоке.

— Я тоже так делаю, — шепчет она. — Я ассоциирую цвета со всем подряд.

Думаю, это потому, что я — художник. Я рисую для жизни, поэтому, естественно, вижу

вещи в красках. Хотя, я не знаю, как объяснить тебе.

Я улыбаюсь.

— Никто не знает, как объяснить мне, — говорю я сухо.

51

— Итак, ты был маленьким мальчиком, когда твоя мама умерла, — говорит Мила

медленно. — Наверное, это было ужасно для тебя. Неудивительно, что ты заблокировал

все воспоминания. Как твой отец справился с этим? У вас есть другая семья?

Обычно, я бы побоялся впустить кого-то для исследования моей личной жизни. Но

я знаю, что Мила не имела в виду ничего дурного. Думаю, что она просто пытается понять

меня, чтобы увидеть, что делает меня таким. Я чуть не рассмеялся, потому что это почти

невозможно.

— Я был маленьким мальчиком, — подтверждаю я. — И, думаю, что это, вероятно,

было ужасно. Но, как я сказал, в большинстве я об этом ничего не помню. Я не помню

ничего до того, как мне не исполнилось девять или около того. Мой старый терапевт, у

которого я наблюдался, когда был ребенком, сказал, что это был способ моего мозга

защищаться от травмы. Мой отец нормально с этим не справился. Это одна из причин

нашего переезда. Он никогда не станет прежним. Моя мама забрала кусочек его, когда

умерла. И, нет. У меня нет никакой семьи, кроме него. Мой дед — отец матери, все еще

жив. Но он был очень пьян, когда мы уезжали, и перестал со мной разговаривать. Он

управляет нефтяной компанией, которая обеспечивает мою жизнь. Я унаследовал акции

своей матери.

Итак, я поделился с Милой большей информацией, чем с кем-либо в течение

длительного времени. Думаю, я действительно не понял, каким уединенным стал до этого

момента. Это довольно печально. Я действительно никогда не делал такого ни для кого.

До сих пор.

Я смотрю на Милу.

— Итак, теперь ты знаешь историю моей жизни. А что насчет тебя? Я знаю, что

твои родители умерли. Что еще мне нужно знать о тебе?

Я тянусь за бутылкой с вином и вновь наполняю наши бокалы. У меня есть

ощущение, что мы нуждаемся во времени этим вечером. Смотрю вокруг и вижу, что

ресторан почти пуст, за исключением шума на кухне.

— Ну, я все еще очарована тем, что у нас больше общего, чем я предполагала, —

признается Мила, ее щеки пылают от выпитого вина.

— Да, мы принадлежим к одному элитарному клубу, — закатываю я глаза. — Мы

знаем, что значит потерять родителей в раннем возрасте. Повезло нам.

— Ты был намного моложе меня, — говорит она серьезно. — Я росла в колледже.