Наедине - Юлия Амусина

Он касается губами моего виска, запускает ладонь в мои распущенные волосы, просачивая отдельные пряди между расставленных пальцев, короткими поцелуями спускается к заново воспроизведенному шраму на моей щеке, и теперь уже я сама поворачиваю голову, ловя губами его губы. Он сжимает мое лицо, снова и снова приникая к губам, не позволяя отстраниться. Мне кажется, что еще никогда в жизни в мою голову не приходила идея лучше, чем навязаться Мишке, оставшись с ним наедине в его квартире, месте, куда не пробраться ни единому живому или виртуальному существу из моей прошлой кошмарной жизни. Я тяну вниз край пояса на его куртке, пробегаясь ладонями по груди, веду носом вдоль его напрягшейся шеи, касаясь губами кожи. Мне хочется продолжить свое небольшое исследование, но его ладони теснее смыкаются на моем теле, теперь я прижата к нему так, что могу лишь забросить ладони ему на плечи.

— Баш на баш, — шепчет Мишка мне на ухо, проводя ладонями выше, к ребрам, туда, где уже бьет разрядами нескольких молний. — Я не могу позволить тебе играть в одиночку.

— Очень жаль, — улыбаюсь, отталкивая его ладонью ровно настолько, чтобы можно было выбраться из-под его руки и проскользнуть мимо, но он задерживает меня сразу же, едва разгадывает мои нехитрые намерения:

— Помнишь, я говорил, что ты тоже меня интересуешь?

— Я помню, что ты еще не все мне показал, — намекаю на прерванную экскурсию по квартире, пытаясь одновременно убедить и его, и себя в том, что все идет правильно. — И, кстати, — он смотрит на меня вопросительно. — Говоря о том, что давала тебе подсказку, я имела в виду совсем другое…

* * *

Я открываю глаза, чувствуя, как неосязаемый страх понемногу захватывает каждую клеточку моего расслабленного тела. Таращусь в кромешную темноту, пока ритм сердцебиения не приходит в норму, а незнакомая комната не приобретает свои прежние очертания. Принятые по привычке таблетки почти помогли, я разбита, но хотя бы не помню, что за кошмары терзали мое сознание на этот раз. Точно знаю одно: они непременно вернутся, стоит мне закрыть глаза и попытаться снова заснуть. Помедлив, я решаю, что с меня хватит, сажусь в постели, чутко прислушиваясь к звукам внутри сонной квартиры, а затем, не слишком трезво взвесив все имеющиеся в моем вооружении за и против, мягкой поступью крадусь к прикрытой двери из спальни. В конце концов, почему бы и нет? Не далее, как пару дней назад я, застигнутая врасплох с самой красноречивой и странной уликой из всех возможных, сама призналась Мишке в любви, и хотя до него все равно ничего не дошло, моя уверенность в этом чувстве никуда не делась, напротив, я будто еще больше попадаю под его власть. Особенно, когда я нахожусь в Мишкиной квартире, где каждая мелочь так или иначе ассоциируется с ним, а сам он спит в соседней комнате, и от меня требуется только сделать несколько шагов, чтобы снова ощутить себя злостной нарушительницей зоны его личного пространства.

Замешкавшись на пороге, я делаю шаг в комнату, машинально ведя ладонью по стене в поисках выключателя, но не нажимаю на него. Впереди виднеется расправленный диван. В моих мыслях снова покачиваются весы, и чаша с грузом под «против» заметно перевешивает своего оппонента. Я уже почти готова отказаться от спонтанной идеи и повернуть назад, как вдруг слышу шорох, а затем и Мишкин голос, интересующийся лениво:

— Не спится?

— Спится, — тяжело вздохнув, разворачиваюсь туда, где мои глаза уже могут разобрать расположение дивана. — Только очень страшно. Подсознание иногда выкидывает штуки ужаснее, чем сама реальность. Куда спокойнее вообще не закрывать глаз, — подхожу ближе и аккуратно устраиваюсь на самом краю. — А ты почему не спишь?

Из темноты слышится смешок: