Наедине - Юлия Амусина

Совет оказывается весьма кстати. Вытаскиваю вейп, медленно выдыхаю, и на какое-то время густой белый пар застилает мне весь обзор. Повертев в руках прибор, делаю еще одну затяжку, как вдруг Володя кладет свою ладонь поверх моей, сжимает и отводит в сторону, другой рукой обвивает меня за талию и прижимается губами к моим губам. Мастерски усмирив мою бдительность, теперь он застает меня врасплох. Я не двигаюсь, подвиснув на одном месте, пока его шустрые пальцы пробираются вверх по моей окаменевшей спине, а язык проворно скользит по моим губам, приоткрывая их. Я не отвечаю на его поцелуй и не отталкиваю его, в мыслях разрозненный переполох, а перед глазами совсем другие картинки и другие люди. Он разворачивает меня, вжимая спиной в балконное ограждение, наваливается сверху, крепко стискивает мое тело уже обеими ладонями, успев незаметно избавиться от вейпа. Теперь он пытается высосать уже мое дыхание.

Я отворачиваю голову, морщу лицо и в затяг докуриваю сигарету, не сбивая его рук, беззастенчиво щупающих через ткань мои ребра, грудь и живот. Со стороны Володя, должно быть, выглядит помешанным. С ним что-то происходит, он словно намагничен, его бешеное желание передается мне посредством быстрых касаний пальцев и влажных губ, в то же время я почти спокойно размышляю о том, что заглушить адский грохот в моей голове не смогли бы даже убойные дозы из запасов моего несостоявшегося друга Никиты. Неведомый шум убивает меня, грозясь растерзать на части. Я здесь и одновременно где-то еще; почти не принадлежу себе, мысленно перемещаясь то в Клуб, то в дом родителей, то в свою одинокую квартирку, такую привлекательную для Лицедея и такую опасную для Мишки. В последнюю — чаще всего… А здесь я лишь мимоходом. Это проходная локация для галочки и возвышенных дум, не больше и не меньше.

Меня тянет куда-то еще.

Я не хочу находиться здесь.

— Ответь мне, — с придыханием шепчет Володя, прижимаясь горячими губами к моим ключицам и выше, подбираясь к уголку губ. — Ответь мне, милая, ответь… Ты ведь видишь, я меняюсь, боясь сдохнуть однажды без тебя. Благодаря тебе я уже не тот, кем был раньше, Сима. — высоко вскидываю голову, уворачиваясь от него вместе со спасительным окурком.

Уехать. Я хочу уехать вместе с Мишкой. Все равно куда — хоть к черту на кулички, лишь бы знать, что он на моей стороне и я никогда его не потеряю.

— Как у тебя выходит быть такой невероятной? — жужжит в моем ухе слабый Володин голос. — Ты выбросила яркие тени, перешла на черный карандаш и начисто уничтожила себя прежнюю; ты стала совсем другой как внешне, так и внутренне, а я люблю тебя еще больше, чем в день нашего первого свидания.

Он забирает у меня окурок и бросает прямо себе под ноги, притаптывая о холодную плитку белоснежной подошвой кроссовка. Словно очнувшись, я провожаю его растерянным взглядом, медленно поднимаю глаза на Володю и отшатываюсь, увидев выражение его лица:

— Ты не можешь меня любить.

— Я могу. Я люблю тебя. Я тебя обожаю, — он снова меня обнимает, бросая в жар прикосновениями прохладных ладоней, но на сей раз мне удается преодолеть ступор, на смену которому стихийно заступает гнев:

— Хватит!

— Уступи мне, — он запускает ладони в мои волосы, притягивая к себе мое лицо.

— Хватит, я сказала!

— Это все, чего я хочу.

— Да что с вами происходит?! — срываюсь на крик, активно выбираясь из плотного кольца его рук. — Оставьте меня в покое! Все! — я бегу к выходу, смутно распознавая шум за своей спиной. — Я хочу уйти… — Володя рывком разворачивает меня к себе; его глаза никогда еще не были такими темными и страшными, как в это мгновение.

— Сим… — он прочищает горло, все еще прерывисто дыша.

— Пожалуйста, — прибавляю, хватаясь за ремешок сумки.

— Прости меня, — секунда… две… с вымученным стоном он отходит от меня, с силой обхватывая ладонями голову. — Я не хотел тебя пугать. Прости, Сим.

— Мне лучше уйти.