Наедине - Юлия Амусина

Пользуясь тем, что проложенная хозяином дорожка еще не затянулась, я останавливаюсь за спиной Стевича и с ужасом оглядываю разверзнувшуюся передо мной картину недавних боевых действий. Игорь, с залитым кровью лицом, кое-как опирается на правую руку, пытаясь выпрямиться. Кто-то из посетителей протягивает ему ладонь. Михаил уже на ногах, стоит ровно, молчит и угрюмо скользит глазами по присутствующим, будто бы выискивая среди них кого-то тяжелым, налитым кровью взглядом. Его свитер в темных пятнах, губа разбита, но видимых серьезных повреждений я не вижу, и это почему-то здорово радует. Но когда взгляд парня останавливается на моем лице, я едва ощутимо вздрагиваю и давлю в себе малодушное желание спрятаться за спасительную спину Стевича.

— Ты оглох? — басом интересуется хозяин Клуба.

С видимой неохотой Миха переводит взгляд с меня на Стевича, краем ладони трет подбородок и едва кивает в мою сторону:

— Мне нужно с ней поговорить.

— Здесь всем что-то нужно, парень. — Стевич суров и непреклонен. — Но еще никто не кидался с кулаками на тех, кто просто выполняет свою работу. Тут тебе не место для демонстрации собственных сил, не бойцовский ринг и даже не заплеванная подворотня. Ты уже не первый раз попадаешься мне на глаза. Третьего не будет.

Михаил на него больше не смотрит, зовет меня:

— Фима.

Злобный огонек в его глазах, поразивший меня в момент его неожиданного появления, больше не виден; теперь Миха смотрит устало, взглядом человека, которому все глубоко осточертело. Он вновь тот, кого я ударила ножом в темноте клубной подсобки. Хороший запутавшийся парень, попавший не в то время не в то место. Не спуская с него глаз, точно ожидая, что в любую секунду он вновь спрячет свое лицо под маской ярости, я делаю короткий шаг вперед и останавливаюсь по левую руку от Стевича, чем перетягиваю к себе еще и его внимание.

— Фим, оставь это, — коротко бросает мне хозяин Клуба, явно недовольный моим вмешательством в его планы по выдворению Михи на улицу.

— Я… хочу узнать, что ему нужно.

Неизвестно откуда появившийся Никита бросает на меня быстрый взгляд, ободряюще хлопает Гошу по плечу и вместе с ним исчезает в людской толпе, которая, впрочем, уже рассасывается.

— Я и так тебе скажу ответ. По шее надавать ему нужно, вот что, — Стевич хмуро оглядывает замерших в ожидании развязки посетителей и в конце концов выдает. — Как хочешь, Фимка. Только уведи куда-нибудь этого болвана, иначе я за себя не ручаюсь. — откашлявшись, он мастерски цепляет на лицо свое самое дружелюбное выражение и обращается уже непосредственно к оставшимся благодарным зевакам. — Прошу прощения за это маленькое неудобство. Пожалуйста, ни о чем не беспокойтесь. Отдыхайте, веселитесь, словом, будьте как дома.

Будь, как дома, путник…

Уже разворачиваясь спиной к оставшимся зрителям, он корчится и неуловимым движением пожимает мое запястье, прежде чем скрыться где-то у бара. Кажется, только теперь я понимаю, что музыка все это время не смолкала ни на секунду.

Ты только что хотела с ним поговорить. Дерзай.

Я буквально заставляю себя ступить навстречу Михаилу.

— Без этого никак нельзя было обойтись? — раздраженно скалится он, трогая пальцем рассеченную в драке нижнюю губу.

— Я не заставляла тебя махать кулаками.

— Ну да. Ты могла сказать тому парню, чтоб он не вмешивался.

— По-твоему, я виновата?

— Нет, блин! Я, — он вновь трет пальцем разбитую губу, кривится и в досаде покачивает головой. — Зашибись просто.

Подойдя ближе, несмело заглядываю ему в глаза:

— Ты меня напугал. Я… я не знаю, о чем ты говорил, но…

— Может, я несколько перегнул, — с неохотой соглашается Миха, не давая мне закончить.