Наедине - Юлия Амусина

Я ни за что не приглашу его заглянуть, о чем и пытаюсь намекнуть сжатой в кулаке связкой ключей и отсутствием самого приглашения. Дело вовсе не в том, что я боюсь его или его возможных действий, или Мишка не заслуживает моего доверия… Черт, в его присутствии я просто перестаю быть самой собой, теряюсь, машинально хватаюсь за неподходящие предметы, все, что только попадется мне под горячую руку; начинаю нести полную чушь…

Словом, обращаюсь в незнакомое мне существо, обладающее всем, что совершенно несвойственно той части меня, которую я привыкла считать настоящей.

Не знаю, как ему это удается, но одним своим присутствием Миха ломает мой уютный мрачный кокон, в котором так привычно и уже совсем не холодно. Пробивает брешь в тесном пространстве моего добровольного плена.

В этом смысле он более чем опасен.

А я не хочу перемен.

— Сим, я все еще жду, когда ты откроешь дверь, а потом хорошенько запрешь ее с той стороны, — мягко подталкивает меня Мишка, по-своему истолковав замешательство в моем взгляде.

Киваю, наощупь определяю нужный ключ из связки, кое-как просовываю его в замочную скважину, спиной чувствуя обращенный на меня взгляд.

Что-то происходит вне зависимости от моего желания. Мои руки заметно подрагивают, когда я дважды поворачиваю ключ. Мишка терпеливо ждет, ни единым словом или движением не выдавая своего присутствия за моей спиной, но мне кажется, что я могу уловить его дыхание на расстоянии вытянутой руки.

Дверь открыта.

— До встречи, — говорит он в мою спину.

Замираю на долю секунды, затем резко оборачиваюсь к нему, гоню подальше здравый смысл и задаю давно мучащий меня вопрос:

— Ты пришел к самому закрытию Клуба, просто чтобы проводить меня до квартиры и убедиться, что по пути со мной ничего не произойдет?

Он молча улыбается и пожимает плечами, предлагая самой поискать верный ответ.

— Ты правда считаешь, что должен это делать? Что мне может что-то угрожать?

Он медленно качает головой, по-прежнему сопровождая свой взгляд широкой улыбкой, от которой что-то жжет внутри меня, грозясь расплавить слабые кости. И все равно молчит. Не произносит ни единого слова в ответ на мои нехитрые вопросы.

Это так странно, смотреть на него с порога моей квартиры и понимать, чтомне достаточно захлопнуть входную дверь, и я буду избавлена от его незримого влияния на мои дрейфующие мысли. Он окажется вне поля моего зрения, за твердым слоем металла, который не прожечь даже огненными вспышками его темных глаз. Он больше ничего не сможет сделать. Я ему просто-напросто не позволю.

Я выдавливаю из себя пару слов на прощание.

Он просто кивает. В который раз отчетливо понимаю, что что-то явно идет не так, и это очень сильно сбивает с толку. Чувствуя, как откуда-то изнутри поднимается волна нарастающего раздражения, я решительно захлопываю входную дверь, поворачиваю один из замков и застываю на месте, впервые за долгое время нарушив собственный обычай повторять это действие трижды. Меня одолевают сомнения.

Пусть я не до конца понимаю его мотивы, мне просто хочется знать, что он где-то рядом. Это никак не связано с логикой или здравым смыслом, скорее завязано на ощущениях, тоске о чем-то несделанном, и еще о чем-то, идущим вразрез со всем тем, что крутилось в моей голове еще несколько минут назад…

Мысленно обозвав себя дурой, я отхожу от двери, и в этот момент с той стороны раздается негромкий стук.

— Сима!

Две секунды, и единственный запертый замок поддается. Дверь вновь распахнута почти наполовину. Ведомая все теми же смутными ощущениями, я выбираюсь на лестничную площадку и едва ли не сталкиваюсь с Мишкой нос к носу. Он перехватывает ладонью край придерживаемой мною двери и делает еще один шаг мне навстречу. Мои ноги слабеют настолько, что мне трудно даже переступить назад без угрозы повалиться на пол.