Скажи мне все - Камбрия Брокманн (2020)

По тому, как регистраторша набирала номер по телефону и разговаривала с кем-то на том конце линии, можно было решить, что я принесла с собой бомбу. Голос ее был торопливым и приглушенным.

– Пойдем со мной, милая, – сказала она, вставая. – Тебе повезло, он пришел пораньше.

«О, отлично».

Регистраторша провела меня в помещение, похожее скорее на гостиную, чем на кабинет врача. На стенах висели репродукции картин, мебель и отделка были выполнены в успокаивающих оттенках. Я села в одно из огромных кресел и стала ждать, нарочно приняв такую позу, чтобы выглядеть слабой и уязвимой. Закрыв глаза, думала о Леви и Бо.

В коридоре послушался шепот, потом дверь распахнулась.

– Здравствуйте… Малин, верно? Я доктор Вонн. – У него была добрая улыбка.

– Здравствуйте, – пискнула я так тихо, что едва расслышала сама себя.

– И что у нас? – осведомился он, усаживаясь в другое кресло. На коленях у него лежала картонка-планшет с прищепкой, под которую был подсунут чистый лист бумаги.

Я не знала, почему он сказал «у нас». Меня это царапнуло, но я прогнала раздражение прочь. Начала хлюпать носом и заставила несколько крупных слезинок выкатиться из глаз. Для пущего эффекта сделала резкий вдох.

– Простите, – произнесла я.

– Прошу вас, не извиняйтесь. Вот, возьмите. – Он поднялся и протянул мне несколько бумажных платочков.

– Спасибо, – прошептала я, вытирая с лица размазанную тушь и сопли.

– Может быть, начнем? Что с вами происходит, почему вы пришли сюда сегодня? – ободряюще спросил он.

– Ну… – начала я и сделала паузу, несколько раз глубоко вздохнув. – Я единственный ребенок. Я люблю своих родителей. Но я испытываю сильное давление… я должна получать самые высокие баллы и все такое…

– Да, давление может привести ко многим неприятным вещам. – Он начал делать записи на листке. – Как зовут ваших родителей?

– Селия и Джордж.

Я не думала, что понадобится вдаваться в такие подробности. Сверилась с часами: половина восьмого. У меня всего двадцать минут, потом мне нужно будет идти на занятия. Необходимо действовать быстро.

– Проблема не в этом, – сказала я. Это вышло слишком резко, и я мысленно одернула себя.

– Вот как? – переспросил доктор. Я не знала, заметил ли он мою торопливость. Я продолжила:

– Понимаете, у меня был брат. Думаю, дело в нем. – Еще несколько слезинок.

– Что случилось с вашим братом?

– Он погиб, когда мне было восемь лет. Прямо у меня на глазах.

– Должно быть, это было очень тяжело.

– Да. – Я замедлила речь, боясь, что говорю слишком быстро. – Это изменило всё. Иногда я гадаю, какой была бы моя жизнь, если б он остался в живых, понимаете, если б всё было по-другому…

Слова, сорвавшиеся у меня с языка, застали меня врасплох, и я умолкла, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего.

– Что вы имеете в виду? – спросил он.

«Черт!»

– Ну, я не знаю… После его смерти мои родители уже не были прежними.

Я сжала в ладони скомканный платочек. Доктор Вонн молчал, ожидая, что я скажу. Терпение. Хорошее качество для психотерапевта.

– В общем, – продолжила я, уводя разговор в сторону, – у меня случаются панические атаки. Они влияют на мою жизнь. Иногда это происходит без всякого повода. Мне кажется, я попробовала все: медитации, правильное питание, физические упражнения…

Похоже, доктору Вонну хотелось еще поговорить о моей семье. Я надеялась, что он оставит эту тему в покое. Я покосилась на обручальное кольцо на его пальце. Он выглядел этаким добрым папой: густая борода, клетчатая рубашка, ласковые глаза в окружении морщинок. Я гадала, сколько у него детей и хорошо ли он с ними обращается.

– Панические атаки могут быть пугающими, – сочувственно произнес доктор Вонн. – Вы можете описать мне их? Как долго длятся приступы?

Я сделала глубокий вдох и заправила за ухо прядь волос.