Скажи мне все - Камбрия Брокманн (2020)

Мы продолжали так некоторое время, пока его дыхание не сделалось нормальным. Я решила, что могу уйти, потому что он, похоже, приходил в себя.

– Ладно, – сказала я. – Мне нужно идти.

Он схватил меня за запястье.

– Останься.

Я посмотрела на его пальцы, сжимавшие мою руку. Его кожа была холодной на ощупь. Макс проследил за моим взглядом.

– Я все еще не чувствую рук, – сказал он. – И ног.

«Ну и хаос!» Я поверить не могла, что он довел себя до такого.

– Понимаю, что сейчас я слишком требователен, – произнес он.

Я понимала, что Макс хочет, чтобы я засмеялась, поэтому улыбнулась. Лодыжки у меня заныли, и я уселась на пол. Судя по тому, что мне было известно, тревожное расстройство вызывалось дисбалансом в мозгу или последствиями какой-нибудь травмы. Я не знала, родился ли Макс с этим расстройством или получил его в результате какого-нибудь несчастного случая. Я подумала о себе, о проблемах, которые прятала глубоко внутри. На мгновение в моем мозгу щелкнул какой-то выключатель и в ушах отдались слова: «Ты больная!» Я помотала головой, гоня эту мысль прочь.

Макс смотрел на меня, медленно, с трудом моргая.

– Может быть, тебе не следовало так напрягаться, – сказала я.

– Я пытался, – ответил он, тяжело роняя слова. – Это у меня так долго… не знаю, что еще я могу сделать. Я ем полезную пищу, почти не пью, занимаюсь спортом. Я даже пробовал медитировать.

Я гадала, не об этом ли говорила Руби. Странность, о которой она упоминала. Может быть, она слишком часто видела у него такие панические атаки и решила, что с нее хватит?

– Как насчет лекарств? – спросила я.

– Нет. Ни за что.

– Почему?

– Потому что.

– Но так стало бы лучше, – возразила я.

– Нет. Стало бы лучше, если бы с тобой тоже что-то было не так, – сказал Макс. Я озадаченно посмотрела на него. – Эгоистические побуждения, – добавил он. – Чтобы я был не единственным психом в компании.

– У меня тоже есть особенности, – произнесла я. Слова слетели с моих губ прежде, чем я смогла удержать их.

Макс бросил на меня теплый взгляд. Вероятно, я могла сказать ему правду, и он не проболтался бы ни одной живой душе. Но не стоило рисковать. Я могла потерять всё.

– Какие особенности? – спросил он.

Я пыталась придумать что-нибудь, чтобы разрулить ситуацию. Посмотрела на свои руки, испещренные шрамами. Макс проследил за моим взглядом.

– Они имеют к этому какое-то отношение? – спросил он. Голос его сделался спокойнее и тише.

– Нет, – ответила я с протяжным вздохом. Заученная ложь. – Это был несчастный случай. Я упала сквозь стеклянный столик.

Сколько раз я повторяла это за минувшие годы?

– Но надо мной издевались, – продолжила я, пытаясь найти правильные слова. – В течение нескольких лет.

– Мне жаль, – сказал Макс. – В школе?

Я колебалась. Я не могла произнести это имя. Я не произносила его с того дня, как он умер.

– Да, в школе. Одна девочка ненавидела меня и сделала всё, чтобы моя жизнь стала невыносимой, – солгала я.

Несколько секунд мы молчали; Макс оценивающе смотрел на меня. Я знала, что не похожа на человека, над которым можно издеваться, поэтому постаралась принять печальный вид. Я поставила локоть на свое поднятое колено и оперлась подбородком о ладонь.

– Я не знал этого о тебе, – сказал он.

– Сюрприз, – отозвалась я.

Макс почти засмеялся, потом вздохнул и оперся спиной о стол, прикрыв глаза. Несколько раз он сжал и разжал кулаки, словно вынуждая кровь течь быстрее, чтобы к конечностям вернулась чувствительность.

– Как твои руки-ноги? – спросила я.

– Лучше, – ответил он. Вид у него был виноватый и грустный.

– Всё в порядке, правда; не беспокойся, – сказала я. – Я не против побыть с тобой.

Макс посмотрел на меня, взгляд его был добрым и понимающим. Потом он попытался подняться, для устойчивости опираясь на стол.