Полнолуние любви Том 2 - Ана Морецон, Пикарду Линьярес, Мария Барбоза, Марсия Пратес (1995)

Изабела была очень хороша в чёрном вечернем платье, но что-то демоническое, инфернальное было в её облике: её глаза горели мрачным огнём, чёрные брови и чёрные тени на веках резко выделялись на мертвенной белизне лица. И всё же она была очень хороша.

– Разреши мне остаться у тебя, я не гожусь на роль взрослой, я такая же, как ты, Люцифер. Нам будет интересно вдвоём, мне нравится этот непонятный то ли рай, то ли ад. Я хочу исполнять приказы, я хочу, чтобы ты стал моим жестоким повелителем, только ты должен хранить тайну и никому не говорить, что я пришла к тебе. Я назвалась чужим именем внизу, у портье. Теперь меня зовут Лилит.

– Мне всё равно, ты можешь быть, кем угодно – назваться любым именем, я позабочусь о тебе. – Вагнер обнял её.

– Меня обвиняют в каком-то ужасном поступке. – Изабела смотрела на Вагнера, широко открыв глаза, зрачки их были расширены. – Ты защитишь меня, правда, Вагнер?

«Она, кажется, действительно сходит с ума…» – подумал Вагнер, но сказал другое:

– Конечно, тебя никто не обидит, это хорошо, что ты вернулась.

– Ты любишь меня, ты один меня понимаешь, но они все... Они тебя ненавидят, считают тебя негодяем, но я знаю, что это не так, потому что я твоя жена, а ты мой муж.

– Я люблю тебя, я позабочусь о тебе. – Вагнер осторожно положил её на кровать.

Уго сделали операцию, после которой он никак не мог выйти из послеоперационного шока. В больнице сидели Женуина, Нанда, Леандро и Буби.

То, что не произошло за много лет между Нандой и Буби, случилось за одну ночь. Произошло чудо: к ним пришла любовь.

Операция Уго продолжалась пять часов, у него был тяжёлый перелом позвоночника, и врачи беспокоились, что он останется парализованным. Патрисия или сидела в приёмной больницы или рыдала дома. Один раз она не выдержала и, ворвавшись в столовую, истерически закричала:

– Неужели вы не понимаете?.. Вы здесь сидите, едите авокадо... пьёте кофе, рассуждаете о том, какие вы хорошие, а ему нужно помочь, его близким это не под силу!

– Конечно, конечно, родная, мы поможем. – Лаис обняла дочь и увела её в спальню.

– Мы можем и должны ему помочь, – сказал Конрадо матери. – Но я не желаю, чтобы Патрисия продолжала встречаться с этим мальчишкой. Этому нужно положить конец. Если конец не положит сам рок.

– Ну, зачем ты говоришь о фатальности? – с укором сказала ему Венансия.

Мерседес и Аугусто пришли к Женуине, которая после событий, происшедших на дне рождения Родриго, сидела дома и отказывалась выходить.

– Мама, в чём дело? Почему ты засела дома, как самурай в своём окопе? – весело спросила Мерседес.

– Если бы был Тулио, он бы мне объяснил, что делать, а так я не знаю... Родриго, наверное, зол на меня, и Рутинья тоже… Она устроила такой праздник, потратила столько денег, а я пришла и всё испортила.

– Зато, мама, теперь тебе больше нечего бояться твоих грамматических ошибок, больше незачем изображать из себя богатую образованную женщину.

– Ты ошибаешься, если я не буду работать над собой, твоя мать, Аугусто, совсем перестанет меня уважать, она будет жалеть, что познакомилась со мной.

– Не волнуйтесь, дона Жену. Мой отец и так вас очень уважает. То, как вы поступили ради Изабелы...

– Больше не вспоминай об этом, не надо, Аугусто. Я простая бедная женщина, у меня нет образования, я не умею говорить, не знаю, как правильно употреблять слова... Конечно, кое-чему я научилась в последнее время, но этого всё равно мало. По-моему, единственное моё достоинство – это моя доброта и любовь к людям. Я не могла допустить, чтобы Изабелу опозорили при всех на дне рождения.

– Именно ваше доброе сердце и подкупило моего отца, – продолжал Аугусто. – С матерью у вас тоже наладятся отношения. А о себе я вообще не говорю, вы моя давняя страсть. И если бы я не женился на Мерседес...