Полнолуние любви Том 2 - Ана Морецон, Пикарду Линьярес, Мария Барбоза, Марсия Пратес (1995)

Женуина знала, что Диего придёт утром. И он пришёл: видимо, он стоял неподалёку и дожидался, когда уйдёт Тулио.

Он объявил Женуине, что не хочет возвращаться в Сан-Паулу и покидать Женуину одну, а кроме того, он хочет возместить ей вред, который нанёс, и выкупить магазин.

– Поверь своему красавчику, мамочка. Вот видишь, я изменился. – Диего вынул из кармана золотые чётки.

Женуина, молча, взяла чётки и ушла в спальню. Когда она вернулась в гостиную, Диего там не было. Но зато тут же, на пороге возник Тулио, – видно, и он поджидал ухода Диего.

– О, Господи, я сойду с ума от всего этого, – Женуина схватилась за голову.

– Я знал, что Диего не уедет, – сказал Тулио. – И он, наверняка, морочил тебе голову магазином, говорил, что он хочет его выкупить для тебя.

– А вдруг ему, в самом деле, удастся снова купить магазин?..

– А ты хочешь выйти за меня замуж или нет? – неожиданно спросил Тулио. Что-то в поведении Женуины, в её ускользающем взгляде заставило его произнести эти слова.

– Конечно, конечно же, я хочу, съешь хлебушка, он ещё тёплый.

– Не увиливай, назначай день свадьбы.

– Ну почему ты так резок со мной, Тулио? И так сух. ты так сух, что суше сухаря.

– Я просто боюсь потерять тебя.

–Знаешь... – вдруг какой-то странной скороговоркой заговорила Женуина, – я хочу, чтобы день нашей свадьбы был днём доброго святого, я посмотрю календарь и выберу этот день.

Тулио посмотрел на неё долгим печальным взглядом.

Вернувшись в Рио, Патрисия тут же помчалась к брату.

– Аугусто, милый, помогай, сегодня вечером меня ждёт казнь. Мать Оливии застала нас с Уго в постели. Сейчас придёт Уго, мы расскажем тебе всё. Дело в том, что мы обманули всех дома, мы сказали, что Уго богатый и учится в колледже...

– Вот видишь, чем кончается ложь. Заходи, заходи, Уго, что ты там застыл у двери. Я не собираюсь читать вам скучные нотации. Но кое-что вы обязаны знать, например, то, что люди должны смотреть в лицо трудностям, какими бы тяжёлыми они не были. Ложь – это недостаток мужества.

– Я всё понимаю. – Патрисия обняла брата. – Но что нам делать, ведь эта дура Китерия скажет маме о том, что застала нас в постели.

– Я думаю, что вы уже достаточно взрослые, чтобы решать, заниматься вам любовью или нет. Конечно, со всеми предосторожностями, соблюдая все необходимые меры. Я также надеюсь, что Уго... очень хорошо знает, что это за меры, так ведь, Уго? А ты, ты уже узнала всё хорошо от мамы или от врача? Ты тоже в курсе, да?

– Мама не знает, что мы уже занимались любовью.

– Ну, тогда я думаю, что ты должна поговорить с нею об этом. А заодно и о том, что вы с Уго навыдумывали.

– Ты считаешь, что мы должны всё рассказать?

– Разумеется, я считаю, что должны. О вранье по поводу Уго рассказать отцу, а о близости – маме. Ты должна набраться смелости, Патрисия. Должна найти в себе мужество, чтобы признать ошибку и постараться её исправить. Это будет нелегко, нет, эта сверхтрудно, это очень трудно – вести подобный разговор... Но только так взрослеют, так перестают быть детьми, когда берут на себя ответственность за собственные поступки. Так что, у вас хватит мужества, или вы трусливы? Чтобы взять всё это на себя?

В Мерседес вселился бес разрушения. Ей хотелось всем причинять зло и боль. Как только Китерия вернулась из Ангры, она сообщила ей, что её муж Жордан встречался с бывшей женой.

– Ну, погоди, Жордан, погоди! – сказала Китерия. – Я не прощу тебе этого, и месть моя будет ужасной.

Следующим шагом Мерседес была расправа с родным отцом, а заодно и с Аугусто. Она не понимала, каким может быть Диего, если ему наступить на хвост. И не ведала, что творила. В своей пёстрой бурной жизни он общался и с людьми уголовными, поэтому хорошо знал и умел пользоваться правилами страшного мира. Перед тем как прийти к матери, Мерседес была у Аугусто и задала ему провокационный вопрос: