Душа моя - Тамара Шатохина (2021)

Анжела не имела привычки шарить в моем столе, но все равно… оно было спрятано далеко и надежно. Почему-то после разговора с Алёной захотелось освежить в памяти некоторые моменты. Я достала его и ушла в санузел. Хотелось сосредоточиться на написанном, а не дергаться, прислушиваясь к звукам в квартире. Зачитывать Анжеле даже отрывки оттуда я бы пока не рискнула — сама еще толком не понимала — убивать хочется после прочтения или плакать?

Он жалел о том, что тогда сделал… ну, это ожидаемо, раз явился. Еще признавал, что наши с ним годы оказались… оказались, на минуточку! Не были — не были, а потом вдруг оказались лучшими в его жизни, не считая текущего месяца. И не трусость… причиной своего молчаливого ухода он называл запредельный стыд — я не заслуживала такого, но поступить иначе он тогда почему-то не мог — будто сошел с ума. Да и Бог с тобой! — обессиленно опустила руку с письмом. Накрыло тебя, козла?!

Этот же стыд или нечистая совесть не позволили нормально жить потом. Новых, серьезных отношений не было. Не хотел или не складывалось? А несерьезные, получается, таки были? Сволочь! Не везло ему — вспоминал меня и всегда сравнивал. Всегда… много раз значит. Ну, хоть развлечение у него было — сравнивать… скрипела я зубами. Ну, чем можем…

«…Просить прощения за такое бесполезно… но, надеюсь, что я все же нашел правильные слова и сказал их перед тем, как уехать. Если опять не смог — откровенно струсил… прошу сейчас — прости за все, что тебе пришлось пережить по моей вине. Но особенно — за этот мой приезд.

Вкратце — у меня рак крови. Давно уже — все десять лет. Последние курсы химии не подействовали. Врачи разводят руками — так бывает. Вообще средняя продолжительность жизни с момента постановки диагноза где-то от 5 до 10 лет. Прогноз изначально был только относительно удовлетворительным, а последнее время быстро нарастает лейкоцитоз. Я не опускаю руки совсем — предлагают пройти курс с другим препаратом, но впечатление такое, Ира — химией этой подпорчен уже весь ливер.

Когда не просто понял — осознал, что осталось совсем мало… хорошо если 2–3 года, я узнал страх смерти. Проводить в таком состоянии все то время, что мне еще осталось, мягко говоря… не хотелось и я обратился к специалистам. Хорошим, нужно сказать. И стал философом, наверное. Некоторые идеи показались полезными: «Когда мы существуем, смерти нет, а когда есть смерть, то мы уже не существуем», «Состояние небытия, в которое мы попадаем после смерти, это то же самое состояние, в котором мы пребывали до рождения», а еще — мы боимся не самой смерти, а умирания, но его можно облегчить или вовсе исключить из сознательного процесса.

Из утешительного: мы оказываем влияние и оставляем частичку себя самих в других людях и событиях: детях, друзьях, культуре, науке.

И основная причина и объяснение моего психического состояния: одиночество многократно усиливает страх смерти.

Два последних тезиса и стали причиной моего появления у вас. Тогда я еще не знал, что этот мой страх — такая ерунда! Я не знал отцовской любви, Ира, не ожидал ее. Не подозревал, что за короткий срок можно так прикипеть и полюбить, но самое страшное — что Анжела так прикипит ко мне. Я ничего не делал для этого — клянусь! Просто жил, наслаждался и кайфовал, как никогда в жизни! Ловил наши с ней минуты и растягивал их для себя, анализируя потом и вспоминая ночами. Страшно было упустить даже секунду!

Теми видами спорта, что интересуется она, я стал заниматься просто из любопытства, когда узнал о них у Олега. Оказалось, что мы очень похожи — и я получал удовольствие выше среднего! Не подстраивался под ее интересы — тоже ими жил. И лучше я сто раз сдох бы где-нибудь в сточной канаве, порезав себе вены, если бы понимал раньше — что наделаю своим появлением. Сейчас точно знаю, что стану причиной ее боли и слез, но понял это поздно, не сразу.