Се ля Ви! - Соро Кет (2022)

– Маркус, – мать сорвала очки и посмотрела на него опухшими красными глазами. – Я у тебя не разрешения спрашиваю, я тебя извещаю. Верена видела сон: Фредерика с собакой, Верена нашла собаку. Я собираюсь пойти и проветрить псарню, а ты, будь добр, прислушивайся, если зазвонит телефон.

Маркус гневно раздул ноздри.

– Мама, будь благоразумна, прошу тебя. Это совпадение. Нам не нужна никакая чертова черная собака! Врачи с самого начала давали нам…

– Я дам тебе по шее, если не замолчишь, – перебила мать.

Таким тоном, словно Маркусу было полтора года, и он не желал садиться на свой горшочек.

– Врачи говорили нам готовиться к худшему, когда его привезли. Вот что говорили твои долбаные врачи! И это недоразумение сводит его в могилу!

– Ты чувствуешь этот запах? – попробовал Маркус. – Эта собака разлагается на ходу… Если вам так взбрендило, давайте купим щенка. Хорошего, здоровенького щенка. Например… эм…м… болонки.

– Маркус, – Лизель опять надела очки. – Эта собака может разлагаться на ходу, на бегу и сидя. Но она будет разлагаться на нашем заднем дворе. Мы с Ви сейчас пойдем вниз и прямо сейчас посмотрим, что можно предпринять, пока эта чертова собака не умерла.

– Но ведь его хотят усыпить! – взмолился Маркус, который хоть и был мистиком на словах, на практике не верил в пророков в своем отечестве. – Я тоже переживаю за Фреда, но что если завтра Верене приснится единорог?!

– Если он встретится наяву, мы заведем и единорога! – отрезала Лизель.

Псарня

Это был – небольшой закрытый домик с вольерами. Что-то, вроде конюшни, но с решетками до самого потолка. Стойка с крючками для поводков и ошейников. Специально оборудованная ванная для мойки собак. Все было чисто, все прекрасно функционировало, хотя не пользовались этим уже давно. Ни пылинки, ни мутного развода на полу.

– Так Фредерик же вернулся! – объяснил Николай, работник следивший за хозяйственными постройками и садовым инвентарем, который работал у Лизель уже много лет. – Я думал… – он поджал губы.

Николай знал отца еще совсем молодым и помогал ему с первыми щенками.

На стене сверкал отчищенный им иконостас: собаки Доминика, собаки Фреда. Сверкающие черные шкуры, мускулистые поджарые тела. Да, уж… Будь дедушка еще жив, он счел бы Герцога оскорблением памяти любимцев.

– Напомни мне, чтобы я попросила Марти причислить тебя к святым! – Лизель потрепала садовника по плечу и тот раскраснелся.

– Я не католик, фрау Лиззи, вы ж знаете!

Николай, как и Мария, был из Румынии и куда уважительнее, чем мы относился к своей религии.

– Знаю, – она улыбнулась вновь. – Когда приедет человек из приюта, то проводи его сперва в дом.

Я нервно сверилась с телефоном.

По правилам, работник приюта должен был убедиться в том, что животное попадет в хорошие руки. В частности, посмотреть, в каких условиях, тому предстоит жить. То, что Герцога собирались усыпить, ничего не меняло. Порядок должен быть. Всегда и везде.

Я опасалась, что приедет тот молодой говнюк и у меня сдадут нервы. Боялась, что он в отместку скажет, что я недостаточно опытна, чтоб держать такого большого пса, но все обошлось. Приехал старший куратор.

Наш замок, конечно, произвел на него впечатление, но он не стал ни плакаться о деньгах, ни намекать на то, как они нужны несчастным животным.

– Не представляете, как я рад, что Петер такой говнюк, – сказал он, когда мы закончили осматривать псарню. – Иначе, нам пришлось бы усыпить Герцога. Этот пес родился под счастливой звездой. Сперва, в лесу, а потом, когда пришли вы.

Мужчина на минуту остановился перед стеной, увешанной портретами догов и доберманов.

– Прошлый хозяин привез родословную, – хлопнув себя по лбу, вспомнил он. – Как я мог забыть! Возможно, вам это важно… – он раскрыл папку и начал рыться в бумагах.

– Да нет, – я пожала плечами.