Стерва - Лаура Тонян

– Не злись, детка, – я поднимаю ее хмурое лицо пальцами за подбородок.

Она отдергивает мою руку, продолжая работать над незначительными ранениями.

– Да ладно тебе, – говорю ей я глухо, – все парни дерутся. Это нормально. Я дрался за тебя.

Отклонившись назад в этом безумно соблазнительном платье, Сэми заставляет меня тяжело сглотнуть. Я настоящий мудак, потому что, пока ее дочь спит в соседней комнате, в очередной раз думаю о том, как хочу ее трахнуть. Саманта же взмахивает раздраженно руками, кивая головой на царапины.

– Я вижу, Джереми. У тебя отлично получилось. Просто прекрасно.

Девушка закручивает крышку с раствором перекиси, выбрасывает в мусорное ведро на кухне салфетки, а потом неторопливым шагом босыми ногами возвращается обратно. Я, сидя на краю ванной, и она, стоя у открытой двери, глядим друг на друга. Очень долго. У меня сердце к горлу подпрыгивает, когда она просто взмахивает своими ресницами. Сорвавшись с места, я резко вздыхаю, прежде чем притянуть девушку к себе за талию и, наклонив голову, чтобы грубо поцеловать ее. Я кусаю ее губы, а она пальцами хватается за мои плечи. Мы неистово целуемся, с радостью отдаваясь друг другу, пока миленький и тоненький голосок нас не прерывает.

– Мамочка? – звучит невдалеке.

Сэм отскакивает, посмотрев на дочку в двух шагах от нас, которая с неприкрытым любопытством нас изучает.

– Привет, Джереми, – сонно приветствует она меня, зевнув. – А ты часто целуешь мою маму?

Сэм подавляет в себе смех, приложив ладонь ко рту. Она поглядывает на меня, и я тоже теряюсь с ответом. Пока я думаю над тем, что ей сказать, Даниэль говорит матери почти шепотом, но я все отчетливо слышу:

– Мамочка, этот твой ночной друг нравится мне больше! – Ее серьезное лицо и, при этом, сказанные коряво слова, вызывают у меня блаженную улыбку.

Держась за дверной проем, я не могу остановить себя и хохочу, смахивая слезы с глаз. Сэм тоже не удерживается от улыбки. Она прочищает горло и под предлогом, что ей нужно убраться на кухне, удаляется. Но я-то вижу, что ее щеки стали пунцовыми. Сэми в конец смутилась.

Присев на край ванной опять, я пропускаю маленькую девочку в пижаме и забавных тапках, внутрь. Она долго меня рассматривает, вертя своей маленькой головкой из стороны в сторону. Сон из ее глаз улетучивается, когда малышка подходит ближе. Она шепчет, прикрыв ладошками рот:

– Смотри, – заговорщически тихо говорит она, оттягивая ворот пижамы вниз, оголяя левую ключицу, – у меня тоже такая есть.

Даниэль касается места, где красуется родимое пятно. Я сначала опускаю взгляд на ее руку, а потом, сцепив зубы, всерьез нахмурившись, внимательно смотрю на родинку точно такой же формы, только меньшего размера, на теле малышки. У нее такое же родимое пятно, как у меня. Кажется, на минуту мое сердце перестает биться, все окружающие звуки становятся плохо уловимыми. Даниэль хихикает, кажется, радуясь нашей схожести. У Сэми звонит телефон, и она берет трубку, не заглядывая в ванную. Спустя чуть больше минуты, я вновь опускаю глаза на девочку передо мной, но неспособный пошевелиться, даже дернуть рукой. Сейчас я не замечаю между нами никакой яркой схожести, – есть лишь одна родинка, нас связывающая.

Глава 21

Джереми