Любить тебя - Надежда Борзакова

- А мама Славика любила его. Любым любила, мам. Всегда. Ждала его. Представляешь?

Андрей часто рассказывал об этом. А еще о том, сколько времени провел у них дома в детстве, сбегая из своего. Как там было тепло и уютно. Как добры были родители Славика и к сыну, и к нему. Какими вкусными были жаркое и пироги, которые готовила его мама.

Ни она, ни ее муж не дожили до той ночи. Возможно, нельзя так думать, но это хорошо. Ведь так ужасно хоронить своих детей. Почти для всех родителей - это худшее горе на свете.

- Кто это?

- Не важно, мам. Тебе – не важно, - выдохнула я. - Ты ведь никогда меня не любила, да? Не любила, потому что я не смогла стать такой, как вы хотели, или ты просто этого не умеешь?

- Ты, дрянь…

- Да, прости свою дочь-дрянь! – перебила я по третьему кругу начинающийся поток оскорблений. - Прости, что она выжила, мама.

- Учти, мы с отцом палец о палец не ударим, чтоб помочь тебе! У тебя больше нет родителей! Не-ет!

- И никогда не было. Были надзиратели, как у рабов.

Она ушла, громко стуча каблуками. А я не заплакала. Не хватало еще делать это при охране. Но уводить меня они не спешили. Несколько минут и появилась Лера. И она снова горько плакала. По-детски, до пузырей из носа. Шатаясь, девушка шагнула к решетке.

- Ближе нельзя, Лер. - сказала я. - Сядь на стул.

- Нинка-а, - она на пару секунд закрыла лицо руками. - Мы тебе адвоката нашли. Очень хорошего. Ты что-то подписывала уже? Нет? Не подписывай! Он сказал, есть шанс скостить срок. А там, при условии хорошего поведения...

Она замолкла, зажав рот рукой.

- Мы тебе будем передачки присылать, Нин. Приезжать будем. Я... я читала много про...Про тюрьмы. Ты… Ты из-за обвинений сидеть одна будешь, не с этими... Не бойся!

- Лерка, - я машинально дернулась раскрыть объятия, и браслеты больно впились в запястья, - не плачь. У меня все хорошо. Теперь, когда Верчич мертв. Правда, хорошо. И я... Я была такая счастливая с Андреем, Лерка... Такая счастливая! У нас такая любовь...

- Да, - она высморкалась в бумажную салфетку. - только он там, а ты - здесь. Такая вот «любовь».

- Когда-нибудь я расскажу тебе все, обещаю. Мы вчетвером будем сидеть на берегу океана, и я все расскажу.

Андрей меня спасет. Мы уедем. Все будет хорошо. Нужно только подождать.

Глава 63

В моей камере очень маленькое окошко. Почти под самым потолком. Конечно же с двойным стеклом и с толстыми решетками. Еще и зима на дворе, дни короткие. Потому солнечного света мне особо не видать. Само помещение прямоугольное. Восемь моих шагов длинная стена, пять - короткая. Умывальник и унитаз находились практически в изножье шконки. Сместили бы чуть-чуть, что ли. А то первое, что видишь при пробуждении - это «параша». Иллюстрация прям к тому, чем теперь является твоя жизнь.

А ведь у меня, в благодарность от Рузаева за спасение его жизни, по его же словам, были книги, кое-какая косметика, душ трижды в неделю и даже кофе, когда вызывал на допрос. И кормили меня три раза в день вполне сносно. Ну и те два свидания тоже были. Правда, я не знала точно, что из всего этого не положено по закону людям вроде меня. Да и не хотела знать.

Я за решеткой ненадолго. Андрей меня вытащит. Сможет, как и раньше. Сможет как смог достать Верчича. Его не поймают. Не убьют. Рузаеву он не по зубам.